Она вдруг сочувственно спросила:— Ты что, милый, вроде не в себе?Это было так неожиданно, что Виталий невпопад ответил:— Нет. Мне просто вот сюда надо.— Ну, да, конечно, — кивнула головой Антонина Степановна. — Дело ваше такое. Светочка будет рада. Она уже про вас спрашивала.— Про меня?..— А как же! Волнениев-то у нас тут сколько!Совладав с собой, он уже спокойно и весело ответил:— У нас все равно больше, Антонина Степановна. Да ничего, не жалуемся.— У вас уж работа, — вздохнула она. — Молоденькие такие, а покою нет.Виталий постучал и, услышав «войдите», толкнул маленькую дверь.За столиком, который едва помещался в тесной комнатке, сидела Светлана. На ней был тот же строгий темный костюм. Но на этом сходство с тем образом, который нарисовал себе Виталий, решительно кончалось. Собственно, то был скорее не образ, а лишь некое теплое ощущение внезапной радости от мимолетной встречи. Сейчас перед Виталием была эта девушка, и все в ней восхитило его: и живой взгляд огромных карих глаз, и легкий пушок на щеке, и копна золотистых вьющихся волос, и даже прозрачная слезинка-сережка в маленьком розовом ухе.— Я к вам, — сказал Виталий. — Здравствуйте. — И с излишней даже официальностью представился: — Лейтенант Лосев, из угрозыска.— Здравствуйте. — Светлана чуть смущенно улыбнулась. — Садитесь.Она указала на стул, втиснутый между столом и стенкой.— Вот, решил поговорить с вами.Виталий хотел сказать «познакомиться», но это показалось ему вдруг неудобным.— Да, да. Конечно, — кивнула Светлана. — А о чем?Ее смущенный вид неожиданно помог Виталию собраться с мыслями.— Вы должны рассказать мне все, что думаете по поводу этой истории.— Постараюсь. Думаем мы об этом, конечно, много. Вот только с чего начать…— Начните с конца. Как узнали о краже, как поступили.— А мы сначала даже не подумали, что это кража…Завязался разговор. И у Виталия мелькнуло вдруг странное ощущение, будто разговоров два и идут они сразу, одновременно. В одном Виталий узнавал от девушки какие-то факты по интересующему его делу, но одновременно те же самые слова раскрывали Виталию его собеседницу, ее живой ум, ее усмешку, ее взгляды, и он мысленно говорил себе: «Умница, как она это поняла?», или: «Так вот что ей нравится… вот что она не любит…»Светлана вдруг всплеснула руками и воскликнула:— Ой, да я же вам хотела совсем другое рассказать! Мы все думали, думали, кто мог это сделать. И знаете, мы вспомнили вот что. В тот день к нам в музей приходил один очень подозрительный парень. Вообще к нам такие не ходят.— Кто ж он такой?— Не знаю.— А в книгу вашу он записался?— В том-то и дело, что нет. Хотя Надя его просила.— Гм… Просила, говорите?.. — Виталий секунду помедлил. — Давайте-ка поговорим с вашей Надей, а?— Давайте! — загораясь, согласилась Светлана. — Я ее сейчас позову.Худенькая девушка из гардероба на вопрос Виталия с возмущением ответила:— Он мне сказал: «Пора, малявка, знать, что своих сюда не записывают. А я тут почти родственник». Нахал жуткий!Виталий и Светлана с улыбкой переглянулись, потом Виталий спросил:— Интересно, зачем он пришел? Ведь не Достоевским же он интересуется!— Он Людой интересуется, — язвительно сказала Надя.Светлана пояснила:— Это дочка Антонины Степановны.— Дочка Антонины Степановны?.. — медленно повторил Виталий. — Неужели… Черт возьми! Ну, конечно! Ее фамилия тоже Данилова!— Вполне естественно, — улыбнулась Светлана.— Вы, Светлана, не улыбайтесь. Все действительно вполне естественно. Они ведь все живут недалеко. Парня этого зовут Васькой. И Люда мне говорила…— Люда вам говорила?! — с изумлением спросила Светлана. — Так вы ее знаете?Виталий понял, что сболтнул лишнее. Он небрежно пожал плечами.— Она знакома с одним моим приятелем.Спустя некоторое время, уже по дороге из музея, Виталий с радостью и гордостью думал: «Васька Резаный — это версия! Уж он просто так в музей не придет. По этой версии только поработать. Это вам, товарищ Цветков, не семейство дипломата, как ни странно, все замкнулось на них», — заключил он, вспомнив вчерашнее совещание у Цветкова.Виталий бурей ворвался в кабинет Цветкова. Тот лишь взглянул на него, оторвавшись от какой-то бумаги, и, не дав Виталию раскрыть рот, приказал:— Позови сначала Откаленко.Через полчаса решение было принято. Васькой надлежало заняться вплотную. И заняться в основном предстояло Виталию.Придя к себе в комнату, Виталий плотнее уселся за стол, достал тощую папку и, опершись на нее локтями, принялся обдумывать создавшуюся ситуацию. Итак, Васька… В первую очередь и только Васька… Что же знал об этом парне Виталий?Знал, прямо скажем, не мало. Прежде всего семья. Отец, мать… Отец — шофер, знающий, уважаемый, непьющий. На работе — самые лучшие отзывы, по дому — тоже. Мать — чертежница, в проектной организации, тихая, скромная женщина. Словом, семья рабочая, трудовая. С этой стороны плохого влияния быть не может.Ну, а что известно о самом Ваське? Да в общем все самое главное. Виталий, не раскрывая папки, вспоминал, что там имелось о Ваське. Его порезали в драке. С тех пор и кличка пошла — Резаный. Парень отчаянный, упрямый, волевой. Он сколотил компанию и жестоко отомстил обидчикам. В ход тогда опять пошли ножи. И после этого суд, колония. Парень недавно вышел оттуда. Васькины друзья? С ними у Виталия дело обстояло неважно. Он знал только одного. Зовут Олег. А фамилия… Как же его фамилия?Виталий раскрыл папку и принялся медленно перебирать бумаги, пробегая их глазами. И неожиданно запнулся на одной. Черт возьми! Как же он раньше не обратил на это внимания? Ваську зовут Василий Анатольевич, а отца — Сергей Трофимович!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12