Значит, не родной у Васьки отец? А где же родной?..Виталий сделал себе пометку и продолжал просматривать бумаги. Как же фамилия Васькиного друга, где он живет? Наконец он нашел то, что искал. Но сбоку на том же листе была записана и другая фамилия — Сахаров Виктор. Кто это? Виталий не без труда вспомнил этого парня, и тогда еще одна пометка появилась в записной книжке…Через два часа был составлен план работы по новой версии. Цветков, хмурясь, проглядел его и утвердил. А напоследок сказал:— Времени тебе на все два дня. Понятно? Не считая сегодняшнего. Прямо сейчас туда двигай. И с Васькой аккуратно, смотри. Не замкни. Ты его хоть раз в глаза видел?— Как же! Толковали однажды. Черт, а не парень, — Виталий вздохнул. — Во дворе у них был. Зараза, а не двор.Цветков неодобрительно глянул на него и спросил сухо:— Может, тебе и план этот уже ни к чему? Может, ты уже все знаешь?Виталий, скрывая смущение, с напускной беспечностью ответил:— Без плана мы никуда, Федор Кузьмич. Хозяйство, как известно, у нас все насквозь плановое. — И уже другим тоном добавил: — Но там меня никто не знает. Ни одна душа.На что Цветков сухо ответил:— Ладно. Ступай и трудись. И помни: Васька как и всякий другой, живой человек. Не только факты, но и струны ищи, за которые ухватиться можно.Виталий ушел от Цветкова с обычным чувством какого-то строптивого уважения к этому человеку.В комнате за вторым столом сидел Откаленко и что-то сосредоточенно обдумывал, склонившись над листом бумаги.— Все-таки Федор Кузьмич — это голова, — убежденно объявил Виталий.— Бриан — тоже голова, — рассеянно, как давно заученное, проговорил Откаленко, не отрывая глаз от бумаги.— А ты бы ему палец в рот положил?Начиналась их обычная игра «в Ильфа и Петрова». Афористичные цитаты из их книг, обращенные на дела угрозыска, складывались порой в необычайно смешные диалоги.Но сейчас обоим было не до игры.Виталий запер свой стол и направился было к двери, но остановился и нерешительно сказал:— Между прочим, автомобиль не роскошь, а средство передвижения. Позвони, а? Хотя бы «газик», на пятнадцать минут?Откаленко, не поднимая головы, буркнул:— Лучше пей кефир.Виталий демонстративно вздохнул и вышел.Первым пунктом в его плане был визит в штаб народной дружины. Уж там-то Ваську, наверное, знали как облупленного.Он шагал по сумеречным улицам, обдумывая, с чего начать разговор о Ваське в штабе. Интересно, сколько раз приводили его туда «по факту хулиганства», как пишут в протоколах. Факты… Внезапно Виталий вспомнил напутственные слова Цветкова, и в душе появилось какое-то смутное недовольство. Факты, факты… А что, если?..Виталий остановился и после секунды колебаний решительно свернул за угол. «Ладно. Штаб не убежит», — подумал он.Во двор дома, где жил Васька, он зашел, когда уже порядком стемнело. В палисаднике на ближайшей к воротам скамейке Виталий увидел двоих. Около плотного человека в кепке притулилась хрупкая детская фигурка. Лиц нельзя было разобрать. В глубине двора под деревом вокруг дощатого стола сидели люди. Оттуда неслись возбужденные голоса и отчаянный стук костяшек, «Ну, лето началось, — подумал Виталий. — Это признак поточнее прилета грачей. Те еще иногда запаздывают».Он приблизился к сидевшим на скамейке. В это время детский голос спросил:— Вась, а Вась, а выше всего гора где?— Где? — солидно переспросил чей-то ломкий голос. — В Африке.— А-а…Голос старшего из беседующих заставил Виталия насторожиться. Голос был знакомый и имя тоже.Детский голос опять спросил:— Вась, а Вась, сколько лет надо в Африке жить, чтобы негром стать?— Чудила! — коротко усмехнулся старший. — Киляй спать.Добродушно-умиротворенное настроение Васьки толкнуло Виталия на новое решение. Он подошел к скамейке и весело сказал:— Привет, Вася.Тот вытянул шею и, вглядевшись, неприязненно ответил:— Здравствуйте.— Как живешь? — спросил Виталий, присаживаясь на скамью и закуривая.— Как желудь.— Это как понять?— Живу среди дубов и не знаю, какая свинья сожрет.Виталий усмехнулся.— Из желудя, между прочим, тоже дуб получается. С неважной перспективой живешь.— Какая есть.— Ты его отправь, а мы потолкуем.Виталий похлопал мальчонку по плечу. Тот сидел, напряженно вслушиваясь в разговор. Виталий хотел было добавить, уже для мальчишки, что самая высокая гора не в Африке, а в Азии, и даже привести ее трудное название, но тут же раздумал: Васька был парень самолюбивый.— Давай домой, — строго сказал Васька мальчонке. — Мне тоже пора.— А поговорить? — спросил Виталий.— Поговорим, когда повесточку пришлете, — насмешливо ответил Васька, поднимаясь со скамьи. — Как некоторым другим.«На Люду намекает», — подумал Виталий.— А без повесточки, по душам?Голос Васьки напрягся от сдерживаемой злости:— Душа у меня рваная. Интереса для вас не представляет.Он поднялся со скамьи. За ним сорвался мальчонка, и они тут же растаяли в сгустившихся сумерках.Виталий минуту еще сидел, раздосадованный неожиданным оборотом разговора. Потом он остервенело смял окурок о скамью, поднялся и огляделся.Двор тонул во мраке. Только над столом, где играли в домино, тускло светила лампочка, спускавшаяся прямо с дерева. Видно, кто-то специально протянул сюда шнур от дома. Игра за столом продолжалась с прежним азартом, и голоса не утихали, они стали даже еще резче и неприятнее среди глубокой тишины темного двора.«Вот оно, болото чертово», — зло подумал Виталий и направился к игравшим.Он подошел, когда очередная игра закончилась и выигравший собирал деньги. Всего вокруг стола разместилось человек шесть молодых, рабочего вида парней. Все они явно были навеселе, хотя ни стаканов, ни бутылок видно не было, и отчаянно дымили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12