Она была такая нежная, эта парикмахерша Люська.
— А ты знаешь, американцы Саддама нашли, — сказала она.
— Американцы? Кишка у них слаба! — заверил я и потянулся за комбинезоном с сержантскими погонами. Над военным городком заиграл сигнал «Подъем», а от хозблока, где я провел бурную ночь, до казармы минут пять бегом.
Едва заревела сирена, мы выскочили во двор и построились. Блинный появился из темноты, козырнул и коротко скомандовал. Мы бегом кинулись к ангару. Блин был тоже в черном комбезе, из чего я сделал вывод, что командовать группой мне сегодня не придется. Наши кары стояли в два Ряда, Блинный построил нас и неожиданно толкнул проникновенную речь:
— Товарищи, сегодня у нас очень ответственное задание, Учения будут до предела приближены к боевым. Эти экспериментальные модели, — он кивнул в сторону каров, — очень важны для… В общем, очень важны. Сынки, я много учил вас, — голос прапора дрогнул, мне показалось, что на глаза у него навернулись слезы, — я уверен, вы меня не подведете…
Оказалось, наши кары прикреплены решетчатыми штангами к борту той самой чудовищной машины, что мы обкатывали на полигоне. В кабине машины уже виднелась хитрая физия ефрейтора Кеши, правда, теперь он был до предела собран. Блинный же занял место в каре с жирной семеркой на борту.
— Внимание! Загрузка!
«Упырь-1000» двигался по марсианской пустыне, освещаемой лишь всполохами взрывов. Экран перед моими глазами кишел красными точками, враги были повсюду.
— Выбрать цели, но огня не открывать до команды! — приказал Блинный. Я нажал клавишу, борткомпьютер кара тут же сообщил, что взял на прицел двадцать целей по левому борту. Тут же по нам начали стрелять, на защитном колпаке то и дело вспыхивали красные искорки, по идее, надо было открывать ответный огонь, но Блин молчал. Неожиданно «Упыря» сильно тряхнуло, кар № 2 на соседней штанге дернулся и как-то криво повис.
— Докладывает Второй, я подбит. Кар выведен из строя, прикажете выйти из программы?
— Сам цел?
— «Дубль-комбез» в норме, — ответил Витек после небольшой паузы.
— Оставаться в программе.
— Есть…
Вторая граната разорвалась прямо над моей головой, защитный экран покрылся трещинами. Я доложился, но Блин тоже приказал оставаться мне в программе. Положение с каждой минутой становилось все хреновее, гранаты рвались все ближе и ближе… Выручил нас Кеша, он свернул в глубокий кратер, где и остановился…
В наушниках ясно слышалось, как Блин переговаривается с каким-то «Громом». «Гром» кричал, что у них положение еще хуже, и приказал действовать активнее.
— Группа-17, внимание! — приказал Блин. — Сейчас на полной скорости выходим на равнину и, не останавливаясь, открываем огонь. Наша цель — достичь горбатой скалы У входа в канал.
«Упырь» полз, огрызаясь огнем, красные точки на экране исчезали, тут же на их месте возникали другие. Сколько же их здесь? И кто они такие, эти таинственные красные точки? Неожиданно я увидел окоп. Внизу, под самыми колесами нашей чудовищной машины, был окоп. Самый настоящий окоп, как в фильмах про Вторую мировую. В окопе сидели человечки, те самые серые человечки с огромными глазами. Один из них выпрямился во весь свой плюгавый рост и вскинул гранатомет. Но нажать на пуск не успел, колесо «Упыря» наехало на него, и голова марсианина лопнула, как орех. Вот это графика!
А Кеша уже смекнул, что выехал в линию обороны противника, и начал утюжить окопы. Одного марсианина намотало на шипастое колесо прямо у меня на глазах, и при каждом обороте я видел его расплющенное тельце и зеленоватые кишки, волочащиеся за осью колеса. Почему-то мне неожиданно стало плохо, к горлу подкатила тошнота. Не приветствую такого реализма, наверное, программу какой-то маньяк писал…
Внезапно огонь ослаб, а потом и вовсе стих.
— Первый, к скале, — приказал Блинный.
Но доехать до скалы мы так и не сумели, из-под переднего колеса машины вырвался сноп огня, меня сильно тряхнуло, я почувствовал, как «Упырь» заваливается набок.
— Вот черт, мина-ловушка! — выругался Блинный. — И когда же они вырыть успели?! Все кары на отстыковку!
«Упырь» все глубже проваливался в красную пыль, и Блин приказал Кеше покинуть машину. Но из программы не выпустил, посадив себе на корму. Наши кары зависли в метре от красной пыли, я локтем вышиб остатки колпака, чтобы Второй, то есть Витек, смог втиснуться ко мне в кабину. В таком виде мы выстроились в цепь и осторожно спланировали в узкий каньон канала.
Это была деревня, марсианская деревня. Домики, похожие на грибы-дождевики, еще какие-то строения, в центре — что-то похожее на огромный мухомор. И отовсюду в нас плевались огнем. Мой кар дымился, валяясь кверху брюхом, рядышком Догорала «пятерка» Славика, чуть поодаль «семерка». Спрятавшись за ней, бил прицельно из скорострельной пушки Кеша. Его зубы, уже тронутые кариесом, были оскалены в страшной гримасе.
Экран перед моими глазами тревожно мигнул и сообщил, что боезапас исчерпан. Из оружия у меня остался только огнемет. Я доложился.
— Переместиться в тыл, — приказал Блинный, которому оторвало левый манипулятор, и теперь из обрывка рукава «дубль-комбеза» торчали какие-то искрящиеся провода. — Ждать команды…
Команды долго ждать не пришлось, огонь со стороны деревни стих, и над «мухомором» поднялся… белый флаг. Даже не флаг — не очень свежая простыня с вылинявшим фиолетовым штампиком «в.ч. 11310» в углу.
— Огнеметы, к бою! — приказал прапор.
— Зачем огнеметы? Они же сдаются! — прозвучал в наушниках голос Славика.
— Отставить разговоры, блин лохматый, огнеметы к бою! Если враг сдается, его все равно уничтожают!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19