Этот человек – ты, Герфегест Конгетлар.
– А если не сделать этого?
– Гамелины сейчас сильны как никогда. На их стороне еще три Дома Алустрала. В любой момент Гамелины смогут взять Священный Остров Дагаат в свои руки и открыть тайну сокрушения мира. И тогда не останется ничего. И тебя, Рожденный в Наг-Туоле, тоже.
– Пусть, – непокорно тряхнул головой Герфегест, вспоминая смерть Тайен. – Пусть. Этот мир похож на слишком старый, проржавленный до дыр панцирь, чтобы жалеть его.
– Ты упрямый осел, – сказал Ганфала, и в его голосе Герфегесту послышалось восхищение. – Но Заклятие Конгетларов сильнее твоего упрямства. Так вспомни его!
Перед глазами Герфегеста блеснуло двурогое лезвие боевого посоха Ганфалы. В горле полыхнуло пламя чудовищной боли. И вместе с болью в его мозгу сверкнуло нестерпимым белым светом Заклятие Конгетларов.
Вначале был Лед предвечный,
И более ничего.
Лед греет души Лорчей —
У Лорчей пламя его.
В грохоте молотов тяжких
Миру явилась Сталь.
Сталь дана Гамелинам,
Их беспощадным клинкам.
Два Тунца звонкобронных —
Порождены Синевой —
Южным Домам опора,
Юга хранят покой.
Над заводями колеблем
Ветром гибкий Тростник.
Танец его – для Хевров.
И Три Головы – для них.
Для Пелнов крылья простерты
Птицы, мощной, как смерть.
Им – Альбатроса дерзость,
Им – сила его и честь.
Тур, ярый в битве который,
Подъял на рогах небеса.
Тур – воитель Эльм-Оров,
Ужас в его глазах.
Лед изойдет водою,
Ржавчиной Сталь изойдет.
Ветер, один лишь
Ветер Над прахом
Домов воспоет.
Песнь о падении сильных.
Герфегест умирал. И вместе с Заклятием в него входила боль всех погибших Конгетларов. И вместе с болью к Герфегесту приходило отчаяние. Теперь ему уже никогда не отомстить за смерть родичей, никогда не стоять на смотровой площадке отстроенного Наг-Туоля и никогда не вдыхать полной грудью крепкий утренний ветер, прислушиваясь к рокоту близкого моря…

10
Ноздри Герфегеста щекотал благовонный дым. Все тело раскалывалось на куски от нечеловеческой усталости. В беспредельной высоте, широко распластав крылья, парил черный кондор.
К его щеке прикоснулась холодная женская рука.
– Тайен? – прошептал Герфегест.
– Нет, Рожденный в Наг-Туоле.
Идущий Путем Ветра знает, что самое последнее дело – поддаваться навалившейся усталости. Герфегест поднялся на ноги одним рывком. В голове далеким эхом отозвалась боль. Вместе с ним поднялась с корточек Киммерин. Киммерин. Откуда он знает это имя?
Трупы воинов были сложены в один ряд вдоль берега ручья. Двое – карлик в потертой зеленой залме и высокий тридцатилетний воин в длинном темно-коричневом плаще – перебирали небогатые трофеи. Мечи, шлемы, три лука, несколько секир, поясные бляхи, наплечники, щиток с двумя черными лебедями.
– Я… – неуверенно сказал Герфегест, ощупывая глазами лицо девушки, – я… мне нужно в Алустрал. Меня ждет Рыбий Пастырь.
– Я знаю, – кивнула Киммерин. К ним подошел Двалара.
– Тебе понравилось с ней? – спросил он, прищурившись и слегка склонив голову набок.
– О чем ты говоришь, Двалара? – спросил Герфегест, не вполне понимая, как на язык ему подворачиваются нужные имена.
– Пройдет совсем немного времени, и ты вспомнишь. Когда вспомнишь – знай, что все мы служим Ганфале и выполняем любые его приказания. Не будь на то его воли – я и Киммерин спорили бы только об одном: кто убьет тебя быстрее.
Киммерин едва заметно улыбнулась, будто бы извиняясь.
Герфегест не понимал их, да это сейчас было и не важно.
– Где Семя Ветра? – тревожно спросил он, бросив быстрый взгляд в сторону святилища. Последнее, что помнил Герфегест о Семени Ветра – это свое незавершенное превращение от заклинаний Тайен. Тогда Семя Ветра было в его руках, а после обломки расщепившейся стрелы слизнули его с ладони и оно упало в траву. Поляна была истоптана и залита кровью. Чтобы разыскать на ней Семя Ветра, могли уйти дни и недели.
– А это мы узнаем. Это мы сейчас узнаем, – чем-то исключительно довольный сказал-пропел Горхла.

11
Слепец не умер, потому что не жил. Останки его растерзанного Герфегестом тела, повинуясь слепому – ведь он за то и назывался Слепцом – стремлению самовосстановиться и вновь обрести целостность, успели уже отчасти собраться вместе. В дверях святилища Герфегеста и его новых союзников ожидало не самое приятное зрелище.
Вкривь и вкось сросшаяся головогрудь твари беспомощно мялась на трех лапах. Голова, перебирая несколькими жвалами, медленно подбиралась к телу. Извивающийся змеей ложноязык, однако, по неведомой Герфегесту причине стремился отнюдь не к воссоединению с головой. Он медленно пробирался в траве вдоль стены святилища, все более удаляясь от всего того, что осталось от Слепца.
Герфегест занес над Слепцом меч.
– Не трать зря время, – остановил его Горхла. – Еще успеется.
Герфегест покосился на карлика с раздраженным недоумением.
– Мы что, будем ждать до тех пор, пока он не соберется до конца и не прикончит всех нас?
– Нет. Не будем. Мы расчленим Слепца перед уходом. А пока – найдем Семя Ветра.
Герфегест уже успел заметить на правой руке Горхлы рукавицу, искусно сплетенную из крошечных железных колец. Карлик ловко схватил извивающийся ложноязык, пренебрегая хлесткими ударами по плотной холщовой ткани его залмы, на которую были нашиты медные бляхи в виде зверей и чудовищ Алустрала. Горхла спросил у Герфегеста:
– Где ты стоял, когда выронил Семя Ветра?
– Приблизительно здесь, – Герфегест сделал несколько шагов в сторону и ковырнул землю носком сапога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20