Что ты делала?
— Ничего. Я просто не хотела спать, вот и все. Полагаю, мне не хотелось выключать свет, поэтому я не ложилась. И потом я снова услышала козодоя, но это был не козодой…
Дэни задрожала, вспомнив тот звук. Но сделала над собой усилие и сказала:
— Это была мисс Бейтс. Она закричала, когда упала. А потом я услышала глухой стук…
Она рассказала Лэшу об этом и о том, как нашла тело Миллисент и обрывок бумаги, и о Ларри Доулинге, который гулял в саду совсем незадолго до того.
— Доулинг? — протянул Лэш. Казалось, он что-то обдумывает, потом он встряхнул головой и отвлёкся от Ларри Доулинга.
— Ты больше совсем ничего не слышала? Никаких шагов? Ничего? Если кто-то ждал, когда она начнёт спускаться вниз, и потом столкнул её, ты должна была услышать шаги.
— Нет, не слышала. Я больше ничего не слышала. Только крик и глухой стук; я тебе говорила. Больше ничего… Нетнет, я ошибаюсь. Был другой звук. Странный, мягкий, скрипящий, как будто.., — она подняла брови, стараясь вспомнить, на что это было похоже, и передать словами. Но потом сдалась.
— Я не знаю. Но это были не шаги.
Лэш пожал плечами.
— Пускай. Но факт остаётся фактом: ты не спала и была одета. Если бы записку нашли, вышло бы не очень хорошо, поскольку она подтверждает теорию, что написала её ты. Это, конечно, не преступление, но это означало бы, что ты попросила мисс Бейтс зайти к тебе, и что она поскользнулась и упала, когда шла вниз. Но ты бы принялась все отрицать, и дело начало бы выглядеть подозрительным. Возможно, тебе бы никто не поверил. Им захотелось бы узнать, почему ты все отрицаешь, хотя есть куча улик, это подтверждающих. И потом обнаружилось бы, что ты вовсе не мисс Китчелл, что ты сбежала из Англии с фальшивым паспортом, чтобы избежать обвинения в убийстве. Это звучит не очень здорово. Возможно, ты смогла бы как-то объяснить что-то одно, но все вместе… Вот почему несчастный случай прошлой ночью так и останется несчастным случаем! Все остальное слишком опасно. И теперь чем скорее мы избавимся от этой ужасной вещи, тем лучше.
Он достал из кармана зажигалку, зажёг её и сунул край записки в огонь. Дэни воскликнула:
— Лэш, не надо — это же улика!
— Да, конечно, но сейчас её не станет. И без неё другой кусок бумаги в твоей комнате тоже не будет иметь никакого значения. Не останется никакой связи между тобой и мисс Бейтс.
Он наблюдал, как маленький клочок бумаги, который стал причиной смерти Миллисент Бейтс, чернел, сворачивался и сгорал. Когда Лэш больше не смог его держать, он бросил его на землю и ногами зарыл пепел в песок. Пару минут он молчал, глядя на тёмную ямку в песке, а потом медленно сказал:
— Я бы хотел увезти тебя отсюда, но не могу. Мы могли бы бросить все, но будет только хуже. Хотя и другие возможности тоже очень рискованные. Послушай, Дэни, я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала.
— Что? — неуверенно спросила Дэни.
— Что ты не будешь выходить из комнаты по ночам, ни за что. Что будешь запирать дверь на замок и, если кто-нибудь постучится в твою дверь или подсунет под неё записку с просьбой куда-нибудь пойти, даже если она будет подписана твоей мамой и написана её почерком, ты до неё не дотронешься. Дашь её мне утром. И не выходи ни на какие тет-а-тет с кем бы то ни было — кроме меня! Ты поняла?
Он улыбнулся ей, но глаза его оставались серьёзными. Дэни спросила:
— Но почему кто-то хочет мне навредить или прижать меня к стене? Раньше все было по-другому — когда у меня была карта или ключ или что бы там ни было. Но теперь его украли. Тот, кто хотел, его получил. Почему же весь этот ужас не кончится? Зачем кому-то убивать мисс Бейтс?
Лэш пояснил:
— Потому что она всем твердила, что была по соседству с домом адвоката, когда тип, который его убил, только шёл туда. Тот же самый тип случайно узнал, что там в то же время была ты. Он сделал тебе достаточно намёков, чтобы держала рот на замке, а то будет хуже! Или ему просто нужен был козёл отпущения. Такие типы пойдут на все ради трех миллионов, так что лучше я останусь без денег! Вот почему ты теперь должна следить за каждым своим шагом. Не делать промахов! Через несколько дней мы с этим разберёмся, и пусть дальше ломают головы полицейские.
Дэни заломила руки и всхлипнула.
— О, Лэш, я боюсь.
— Ты не одна такая, — возразил Лэш. — Я сам ни разу в жизни не был так напуган. И мне совсем не нравится идея, что кто-то из людей на террасе ради удовольствия занимается убийствами. Лучше бы у меня был пистолет.
— Но это не может быть один из нас! Не может быть!
— Не будь дурой, Дэни. Это не может быть никто другой. Только один из шестерых. Ты, я, Амэлфи, Гасси Бингхэм, наш латинский любовник и Ларри Доулинг. Выбирай!
Дэни задрожала, Лэш внезапно шагнул к ней и обнял, прижав к себе. Свободной рукой он отстранил с её лица ужасную рыжую чёлку.
— Я знаю, малышка. Но даже через сто лет ничего не изменится.
Дэни, всхлипывая, бормотала что-то в его плечо. Он поднял рукой её подбородок.
— Что ты сказала? Я не понял.
— Я сказала: будь осторож-жней с моими оч-чками.
— Они мне никогда не нравились, — ответил Лэш, снимая их, и вдруг поцеловал её. Он собирался сделать это просто по-дружески, но получилось не так. Поцелуй начался нежно, но закончился совсем иначе, и когда Лэш в конце концов поднял голову, он был немало изумлён, почувствовав, как быстро бьётся сердце.
— Это твой первый поцелуй? — спросил он, ласково её отстраняя.
— Да, — удивлённо ответила Дэни; лицо её было смущённым и очень красивым в лунном свете. — Как ты узнал?
— Догадался, — сухо буркнул Лэш. — Ну ладно, на сегодня хватит, потому что если я сейчас ещё раз это сделаю, не знаю, чем все кончится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66