— Пришлось задержаться на работе. Сегодня меня направили к мистеру Хардеману.
— Ты могла бы и позвонить.
— У меня не было времени. И потом ты знаешь, что мистеру Макманусу не нравится, если его часто беспокоят.
Макманус жил этажом ниже. В подъезде телефон был только у него. Он служил в городской полиции.
— Не так уж часто мы обращаемся к нему.
Отец громко расхохотался. Еще посмеиваясь, встал, подошел к леднику, достал бутылку домашнего пива, привычным движением сбил крышку и поднес горлышко ко рту до того, как из бутылки хлынула пена. Одним глотком отпил полбутылки, похлопал себя по толстому животу.
— Ну и шутники эти ниггеры. Особенно Кингфиш. Он уговорил Амоса купить новый автомобиль, а теперь Амос не может внести первый взнос и просит продавца взять его назад и вернуть ему старую дешевенькую машину , — гон вновь начал смеяться. — Энди попытался все уладить, и в итоге обе машины оказались у продавца, а они остались ни с чем.
Обе женщины даже не улыбнулись. Он недоуменно смотрел на них.
— Это же смешно, — он вновь пустился в объяснения. — Амос купил новый автомобиль и…
— Если ты полагаешь, что ниггеры такие шутники, чего ты так рассвирепел, когда они поселились в нескольких кварталах от нас? — спросила мать.
— Тут другое. Амос и Энди — хорошие ниггеры. Они знают свое место. Они не пытаются поселиться там, где живут белые. Они, как и должно, держатся своих.
Женщины промолчали. Отец посмотрел на Мелани.
Она как раз намазывала масло на кусок хлеба.
— Чего ты так поздно?
— Сегодня я работала у мистера Хардемана, — она взяла ломтик ливерной колбасы.
Ее отец усмехнулся.
— По крайней мере, тебе не придется беспокоиться, что он ухватит тебя за задницу, когда ты будешь проходить мимо его стола.
— Меня послали не к нему, а к его отцу, — Мелани откусила от бутерброда.
— Ты имеешь в виду Номера Один? — удивился отец. — Он вернулся?
Мелани кивнула.
— Твоему ухажеру это не понравится.
Мелани посмотрела на отца.
— Сколько раз я должна повторять, что мистер Уоррен мне не ухажер. То, что я иногда с ним обедаю, ничего не значит.
— Ладно, ладно, — покивал отец. — Пусть будет по-твоему. Но все равно ему это не понравится. Номером Два он вертит, как хочет. Старик из другого теста. Он никому не позволит помыкать собой.
Мелани положила недоеденный бутерброд на тарелку, отодвинула ее.
— Я не голодна, — она посмотрела на мать. — Нальешь мне чашечку кофе?
— Может, сварить тебе яйца? — спросила та.
Она покачала головой.
— Нет, только кофе, — Мелани посмотрела на отца. — Сегодня ты не искал работу?
— А зачем? Все равно свободных мест нет.
— Нам требовались шесть токарей. Пришло чуть ли не восемьсот человек.
— Что ж я, по-твоему, должен стоять в одной очереди с красными, ниггерами и поляками? Не забывай, у Крайслера я был десятником.
— Но сейчас-то ты никто, — напомнила мать. — Ты не работаешь уже три года. Если б не жалованье Мелани, нас бы выкинули на улицу.
— Тебе бы лучше помолчать! — рявкнул отец. Вновь повернулся к Мелани. — Кроме того, разве твой приятель не обещал, что я получу первое же освободившееся место?
Мелани кивнула.
— Но ты ждешь место десятника, — напомнила мать. — Ни одному заводу десятники не требуются. И ждать тебе до скончания веков.
— Сказал же тебе, помолчи! — проревел отец. — Чего ты от меня хочешь? Чтобы я просил милостыню?
— Я хочу, чтобы ты нашел работу, — стояла на своем мать.
— Я получу работу, — пробурчал отец. — Как только мы сможем избавиться от всех этих иностранцев и ниггеров, что повалили к нам после войны за легкими деньгами.
— Никуда они не денутся, — возразила мать. — Война закончилась больше пятнадцати лет назад, а они по-прежнему здесь.
— Мы от них избавимся, — пообещал отец. — Вот увидишь. Мы покажем им, что никто не смеет отталкивать в сторону настоящих американцев, — тут его ухо уловило музыкальные позывные. — Начинается «Час юмора Флейшмана», — и он вернулся к радио. — Вы, женщины, говорите потише. Я не хочу пропустить ни слова.
— Хватит горячей воды для ванны? — спросила Мелани. — Я так устала, что она мне не помешает.
— Подожди, я посмотрю, — ее мать подошла к водяному баку в углу кухни и приложила к нему ладонь. — Нет.
Она опустилась на корточки, открыла газ, чиркнула спичкой. Но огонек не вспыхнул.
— Должно быть, опять испортился счетчик. У тебя есть четверть доллара?
— Сейчас принесу, — Мелани прошла в комнату, достала монетку из кошелька и вернулась на кухню. — Держи.
Ее мать подвинула стул, встала на него, бросила монетку в щель газового счетчика и дважды дернула рукоятку, пока монетка летела вниз.
— Ты всегда так делаешь, — заметила Мелани.
— Конечно. Так счетчик отпускает газ лишних два часа, — мать слезла со стула, зажгла горелку.
Мелани уже собиралась лечь в ванну, когда мать постучала в дверь.
— Тебя просит к телефону мистер Уоррен.
— Сейчас иду, — Мелани накинула халатик, спустилась этажом ниже. Дверь в квартиру Макманусов была приоткрыта, но она постучала, прежде чем войти. Мистер Макманус прилип к радио точно так же, как ее отец.
К двери подошла его жена.
— Извините, что беспокою вас.
— Пустяки, — ответила миссис Макманус.
Мелани прошла в маленький коридорчик между кухней и спальнями. Телефонный аппарат стоял на столике.
Она взяла трубку.
— Слушаю.
— Мелани? — знакомый голос.
— Да.
— Я хочу, чтобы ты немедленно приехала ко мне. Я в больнице святого Иосифа.
— Я знаю. На заводе ходят разные слухи. С вами все в порядке?
— Да. Но эти глупые доктора не отпускают меня. Хотят понаблюдать за моим самочувствием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106