Томас лаконично ответил: «Я буду удерживать город, пока мы не умрем с голоду». Когда на утреннем разводе 19 октября солдатам осажденной в Чаттануге армии огласили приказ о смене командующих, они, забыв об уставе, выбежали из строя, подняли радостный галдеж, выкрикивали здравицы в честь «Чикамогского Утеса».
А Грант, сразу же после встречи со Стэнтоном выехавший в Чаттанугу, прибыл туда к вечеру 23 октября. Явившись прямо в штаб Томаса, где как раз происходило совещание, командующий предложил немедленно составить и осуществить план хотя бы частичного снятия блокады, пока солдаты и население не начали умирать с голоду. Такой план уже был у начальника инженерной службы Камберлендской армии, генерала Уильяма Смита по кличке Плешивый (непереводимая игра слов: по-английски слова «плешивый» (bald) и «смелый, дерзкий» (bold) звучат одинаково, а в написании разнятся только одной буквой; называя лысого Смита «Плешивым», шутники намекали и на его архиосторожность). Заключался этот план в наведении в излучине реки Теннесси двух переправ, по которым в город смогут пройти обозы с продовольствием и застрявшее в Бриджпорте войско Хукера. Подготовка к прорыву осады велась стремительно. По приказу Гранта Смит (он был назначен командиром всей операции) делал все необходимое, в частности на командных постах в армии Томаса были сделаны ете некоторые перестановки. По инициативе генерала У. ле Дука спешно сооружался колесный пароход, для чего среди жителей города отыскали немало плотников, столяров. К утру 26 октября (т.е. за двое суток) неуклюжее сооружение, гордо названное «Чаттанугой», было готово к началу операции. И она прошла успешно! Днем 26 октября части Хукера выступили в поход. Отбросив небольшие соединения мятежников (самонадеянный Брэгг был убежден, что со стороны Теннесси северяне атаковать не решатся), войска Хукера к ночи уже прятались близ переправы Келли, где, по сути дела, и началась боеваz фаза операции.
В ночь на 27 октября 12 тыс. солдат Хукера (остальные 8 тыс. находились в Бриджпорте для охраны этого важного пункта) вместе с 1,5 тыс. солдат Томаса, приплывших из Чаттануги на 60 лодках-понтонах, стремительно атаковали пикеты мятежников на переправе, разогнали их, и всего через час (!) понтонный мост был готов. Столь же решительно другой группой северян была захвачена переправа Брауна (находясь и основании излучины, которую делала река Теннесси, эти переправы резко сокращали путь в Чаттанугу из Бриджпорта), что, по сути дела, и явилось частичным снятием осады с Чаттануги.
Спустя несколько часов, днем 27 октября необычайно длинный обоз вошел в Чаттанугу; и фургонах было продовольствие, боеприпасы, свежее обмундирование… Спасенные от голодной смерти солдаты назвали открывшуюся трассу «крекерной дорогой», отдав дань самому популярному продукту в своем рационе. Взбешенный Брэгг в ближайшую же ночь попытался ликвидировать «крекерную дорогу», но северяне отбили натиск. Забавно, что в критический момент прямо на мятежников бросилось… огромное стадо обезумевших от шума сражения мулов: их как раз неподалеку перегоняли в Чаттанугу. Ночь была темной, и мятежники, приняв устрашающий грохот тысяч копыт за атаку мощной кавалерийской группы, пустились наутек, побросав винтовки и орудия.
Создание «крекерной дороги» было своего рода переломом не столько в ходе чаттанугской кампании (хотя и в этом тоже), сколько в настроении армии северян, порядком уставших и от чикамогской битвы, и от последующей осады. Грант писал в мемуарах: «Тому, кто не видел этого своими глазами, трудно осознать всю степень облегчения, принесенного этим (созданием дороги. — С. Б. ). Вскоре солдаты были добротно одеты и хорошо накормлены. Было доставлено множество боеприпасов, повсюду царила бодрость, исчезнувшая много недель назад. Ни офицеры, ни солдаты более не чувствовали себя обреченными. Жалкий и инертный вид наших войск, столь бросавшийся в глаза раньше, исчез в мгновение ока».
Отметим и другое: методически возраставшее сопротивление северян, все большая осознанность их действий не просто против обидчиков-южан, как в начале войны, но против врагов родины, посягнувших на ее территориальную целостность, вносили неуверенность в ряды мятежников. Когда еще в конце чикамогской битвы подчиненные Брэгга требовали «добить» противника, он отказался, удрученный неслыханными потерями. Брэгг отвечал им отказом и тогда, когда уже в начале осады его генералы настаивали на штурме Чаттануги. По-видимому, следует признать правоту Брэгга в обоих случаях: северяне, особенно в укрепленной Чаттануге, были не настолько слабы, чтобы позволить легко расправиться с собой.
Тем не менее ропот в армии Брэгга возрастал, настроение генералов передавалось офицерам, а от них — и солдатам. Генералы Лонгстрит, Букнер и другие направили даже письмо президенту Дэвису, требуя сместить Брэгга. Взволнованный президент лично прибыл 9 октября в расположение армии, побродил по окопам, осмотрел укрепления, но так и не решился уволить старого приятеля. Более того, к изумлению генералов-«жалобщиков» он в их присутствии попросил Брэгга путем диалога разобраться во взаимных претензиях. Дэвис явно надеялся, что генералы не решатся на открытый спор и проблема «испарится». Но после короткой заминки Лонгстрит, а за ним и остальные заявили Брэггу в лицо, что он не способен управлять армией и вести наступательные действия. Дэвис, однако, так и не внял их просьбам, заметив лишь, что коней, мол, на переправе не меняют. С тем и уехал.
А мстительный Брэгг ничего не забыл и 4 ноября отослал 20-тысячный корпус Лонгстрита к г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65