– Планше действительно жаль, – коротко заметил Атос. – Если бы не Гримо, лучшего слуги не найти.
В устах Атоса эта эпитафия стоила еще дороже.
Однако им следовало поторопиться, чтобы не потерять и Гримо. Атосу и Портосу пришлось прокладывать себе дорогу шпагами. Наконец Гримо, бледный, но живой и невредимый, был освобожден.
– Скорее – в сад, – крикнул Атос. – Сюда бежит еще целая толпа негодяев!
Они бросились в сад и попытались затеряться среди его деревьев. Тут и там мелькали огни.
– Вот стена. Портос, вы первый.
Господин дю Валлон ухватился за зубцы, но безрезультатно. Они остались в его руках.
– Сразу видно, что это стена богадельни! – прорычал Портос. – Она картонная.
С помощью Атоса и Гримо Портос все же сумел усесться наверху.
– Давайте руки! – услышали они над своими головами.
В мгновение ока Атос и Гримо оказались на стене рядом с Портосом.
– Скорее! Не дать им уйти! – раздалось совсем рядом.
Голос офицера перекрывал остальной шум. Обоим друзьям он был знаком.
– Это де Кавуа! – догадался Портос. – Проклятие!
– Похоже, его высокопреосвященство напустил на нас всю свою гвардию, – бросил Атос, спрыгивая вниз.
Они помчались дальше. Ветки хлестали по лицу, а ботфорты увязали в густой траве.
– Сад заканчивается. Надо быстро пересечь улицу.
– Но здесь светло как днем!
– У нас нет другого выбора. Иначе нас загонят в тупик.
– А это чей особняк? – спросил Портос. – Не маркизы ли Рамбулье?
Позади снова замелькали огни, и послышались команды де Кавуа.
Атос не сумел удержаться от улыбки:
– Помилосердствуйте, Портос. Не предлагаете же вы забраться к маркизе. Она вряд ли будет рада полуночным гостям вроде нас.
– Но она, кажется, противница кардинала.
– Боюсь, этого недостаточно. К тому же наш визит небезопасен. Если по нашей милости сгорит еще и отель Рамбулье, весь свет будет проклинать нас, и король никогда не сделает вас бароном.
– Но если мы не скроемся сейчас же, мне никогда не бывать бароном, – серьезно ответил Портос.
– В таком случае – вперед!
И они бросились через улицу. Едва достигнув середины, Атос понял, что их заметили. Здесь не было клубов густого дыма, служившего им союзником. Наоборот, все окна были освещены, повсюду горели огни, и это играло на руку преследователям. Сбоку послышался приближающийся топот копыт.
– Тысяча чертей! Они бросили на нас кавалерию! – взревел Портос, делая гигантские прыжки. – Наверное, и пушки уже на подходе!
Атос повернулся и увидел, что наперерез им выезжает карета, запряженная четверкой. Это была карета капитана гвардии его высокопреосвященства господина де Кавуа.
– Кажется, мы пропали, – шепнул Атос, сжимая шпагу. Шляпу его сбила пуля, и благородное лицо графа осветилось внутренним светом, что бывает у незаурядных натур в минуты духовного подъема. – Простимся, друг мой. Живым они меня не получат.
Портос встал рядом.
– И меня, – просто сказал он. – Жалко, мы не вместе.
И Атос понял, что его друг говорит о д'Артаньяне и Арамисе.
– Да, – согласился он. – Жалко, мы не вместе в последнюю минуту. Д'Артаньян теперь состарится в Бастилии, а Арамиса, должно быть, уже нет в живых.
В это время карета остановилась в нескольких шагах от них, дверца распахнулась, и перед ними возникло взволнованное лицо Арамиса.
– Вы так и собираетесь стоять посреди улицы ?! Скорее садитесь в карету! – быстрым шепотом проговорил он.
Глава сорок шестая
Бессонная ночь
Арамис появился на улице Святого Фомы очень кстати. Что же привело его туда?
Добравшись до монастыря миноритов вместе с Анной Перье и Бежаром, он первым делом постарался увидеться с отцом Мерсенном. Тот еще не ложился, хотя было уже за полночь.
Арамис вкратце сообщил патеру о событиях, которые привели его в монастырь в такой поздний час и с такими странными спутниками. Что касается последних, то их бывший мушкетер представил жертвами кардинала, не вдаваясь в подробности и не считая себя вправе посвящать отца Мерсенна во все тайны заговора.
– Отца, разумеется, можно приютить, пусть остается тут сколько хочет. С настоятелем я поговорю сам. Но дочь… Вам ведь известно, что монастырь мужской.
– Я потому и предложил ей подождать за воротами, во флигеле у экономки. Она почти без сил и очень испугана.
– Несчастное дитя. Она может провести эту ночь у Клоринды, а наутро мы что-нибудь придумаем.
– Мне, право, неловко вас затруднять, но если бы вы смогли написать письмо к настоятельнице какого-нибудь женского монастыря…
– То?
– То утром я мог бы отвезти ее туда.
– Но, как я понимаю, вы рискуете гораздо больше. Уж вам-то министр предъявит счет.
– И все же это мой долг. Ведь это я навлек на нее все напасти.
Отец Мерсенн устремил взгляд своих внимательных умных глаз на Арамиса.
– Вас привело в Париж важное дело, очень важное. И, насколько я могу догадываться, даже не одно. Я очень надеюсь, что с Божьей помощью благополучно завершив первое, вы не позабыли об остальных, ради…
Арамис слегка покраснел.
– Нет, – твердо ответил он. – Я помню о своем долге. И если в прошлом мне случалось принимать грезы за явь, то теперь я окончательно излечился от этого недуга.
– Тем лучше, – со спокойным удовлетворением произнес преподобный Мерсенн, который убедился в том, что Арамис готов подвергнуться опасности отнюдь не из романтических побуждений. – Я рад, что между нами нет недомолвок и вы видите в этой девушке лишь человека, нуждающегося в помощи.
Разговор был закончен, и так как было уже очень поздно, Мерсенн поспешил переговорить с настоятелем относительно устройства Бежара на ночлег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145