— Молчи, сумасшедшая, — сказала принцесса, — и ступай! Я хочу спать!
Нанси погасила свет и ушла из комнаты. И тогда принц услыхал, как с губ Маргариты сорвалось тихим шепотом:
— Господи, Господи! Как я люблю его!
«Еще бы! — подумал принц. — Я это и так заметил!»
Он осторожно вышел из тайника и сказал Пибраку:
— Милый Пибрак, если вы хотите добиться какой-либо милости по моей протекции, то начинайте!
— Что вы хотите сказать этим, ваше высочество?
— То, что я пользуюсь любовью короля и вошел в милость королевы Екатерины. Я занял место Рене! Пибрак широко открыл глаза.
— Ваше высочество торгует парфюмерным товаром?
— Нет, но зато я читаю в звездах прошлое и будущее!
Удивление Пибрака дошло до апогея. Тогда принц рассказал капитану гвардии все, что произошло в последнее время и что читатели уже знают.
Пибрак с хмурым видом выслушал сообщение Генриха и наконец сказал:
— Ваше высочество, я могу лишь повторить слова принцессы Маргариты: вы играете в опасную игру!
— Друг мой Пибрак, вы любите волноваться из-за пустяков.
— Я знаю королеву!
— Да и я тоже!
— И знаю Рене, а это еще важнее.
— О, что касается Флорентийца, то его жизнь в моих руках. Мне достаточно отправиться к королю и рассказать ему все!
— Боже сохрани ваше высочество от этого! — крикнул Пибрак.
— Это почему?
— А потому что хотя бы король приказал перевести Рене в Бастилию, выпустить на свободу Гаскариля и объявить вину Рене доказанной — все равно Флорентинец казнен не будет!
— Да полно вам!
— Королева-мать скорее поднимет революцию во Франции, чем поступится своим Рене!
— Значит, вы думаете…
— Думаю, что король ничего не должен знать. Пусть Рене изворачивается из лап палача, вашему высочеству следует лишь продолжать взятую на себя роль кудесника. Ведь королева любит Рене только потому, что верит в его сверхъестественные способности.
— Только из-за этого?
— Ну, прибавьте сюда еще некоторую долю привычки, только и всего. И в тот день, когда королева уверится, что ей удалось найти колдуна, превосходящего силой и знаниями Рене, песенка проклятого парфюмера будет спета. А такой результат будет несравненно лучше, чем если Рене будет осужден парламентом. Предоставим королю, королеве и Рене устраиваться между собой как они знают, вы же, если вы по-прежнему хотите жениться на принцессе Маргарите…
— Но конечно хочу, друг мой! Принцесса очаровательна, хотя… мне совсем не нужно стать ее мужем, для того чтобы получить доступ в ее спальню!
— Но тогда… к чему?
— На это у меня имеются причины политического характера. Ну — с, а теперь, когда мы с вами столковались, я ухожу.
— Вы идете домой?
— Нет, у меня еще есть дельце, которое надо обделать этой ночью.
Выйдя из Лувра, Генрих прямым путем направился в кабачок Маликана. Кабачок был уже закрыт, но сквозь щели ставен виднелся свет. Принц осторожно постучал.
— Кто там? — послышался свеженький голосок Миетты.
— Земляк землячки! — ответил принц на беарнском наречии. Миетта поспешила открыть дверь. Войдя в кабачок, принц увидал Ноэ и красотку-еврейку. Последняя по-прежнему была в одежде беарнского мальчика.
Ноэ пришел в кабачок после того, как сдал Паолу на попече ние Вильгельма Верконсина. Он вернулся берегом реки и, войдя в кабачок и поцеловав Миетту, сказал:
— Я умираю от голода, милочка, и ты будешь умницей, если дашь мне поесть!
В тот момент, когда пришел принц, Ноэ ужинал, разговаривая с обеими женщинами.
— Черт возьми! — сказал Генрих. — Теперь я понимаю, почему я чувствовал себя все время так не по себе: я не обедал!
Он уселся против Ноэ и первым делом налил себе того старого доброго вина, которое Маликан приберегал лишь для земляков.
Генрих и Ноэ поужинали с великолепным аппетитом. Утолив первый голод, принц, весь вечер находившийся под действием чар принцессы, принялся смотреть на красотку-еврейку.
Даже и в костюме беарнского мальчика Сарра продолжала оставаться очень хорошенькой. Генрих с удовольствием смотрел на нее, и под его взглядом молодая женщина густо покраснела.
«Как странно! — подумал принц. — Я никогда не думал, что можно любить одновременно двух женщин, а между тем это так: я ослеплен красотой принцессы, а теперь дрожу от одного взгляда глаз Сарры. Какая странная вещь — сердце мужчины!»
— Ваше высочество, — сказала Сарра, нежно взяв принца за руку, — вы не собираетесь в скором времени вернуться в Наварру?
— Нет, милочка.
Сарра тяжело вздохнула.
— Почему вы спрашиваете меня об этом? — спросил принц.
— Но потому… что я… сама хотела бы отправиться туда…
— Вы?
— Ну да, я нашла бы приют у Коризандры… Имя Коризандры заставило Генриха вздрогнуть. «Черт возьми! — подумал он. — Я все забываю, что Коризандра и Сарра — все равно что два пальца одной руки!»
— Если вы хотите отправиться в Наварру, то это очень просто… — сказал он еврейке.
— Вы поедете со мной? — быстро спросила она.
— Нет, но…
Сарра сильно побледнела и промолвила:
— В таком случае я тоже не поеду. Вы спасли мне жизнь, и какой-то внутренний голос говорит мне, что мне тоже придется вырвать вас из страшной опасности.
«Однако! — подумал принц. — Решительно весь мир превратился в кабинет чародея. Все наперебой рвутся предсказывать будущее, начиная от принца Наваррского и кончая госпожой Лорьо».
Во время этих размышлений принц не переставал смотреть на красотку-еврейку. Сарра была печальна, и меланхолия, чувст вовавшаяся во взгляде ее влажных глаз, заставляла предполагать, что что-то терзает ее.
«Она любит меня!» — подумал принц и, опять забыв Маргариту, взял в свои руки руку Сарры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50