— Я почти закончил зловещую историю Грозного замка, — произнес старик. — Он вернулся?— Кто? — спросила Огонек.— Отравитель! — тихо произнес сумасшедший. — Алекс! Нет, не Алекс, они у меня все перепутались. Другой, тоже черный.— Ты обо мне, Малкольм? — Гэвин, заходя в комнату, услышал последнее предложение.— Рэм? — подозрительно вглядываясь в вошедшего, спросил старик.— Вот это уже оскорбление, — рассмеялся Гэвин. — Рэм намного уродливее.Тина лучезарно улыбнулась молодому красавцу-Дугласу.— Как мило с твоей стороны посетить больного.— Что за чепуха! Я искал тебя, детка. Я здесь всего на один день.Старик ухмыльнулся.— Женщины всегда были проклятием для любого Дугласа с тех пор, как жена первого графа в нашем роду сбежала со своим грумом. Это все в моей истории, знаете ли. — Он похлопал по столику.Леди Кеннеди догадывалась, что Гэвин, скорее всего, разыскивает Дженну.— Ты только что разминулся с ней. Думаю, она отправилась в зал.Они оставили Малкольма, вновь углубившегося в свои записи, и, спускаясь по лестнице, Гэвин произнес:— Сомневаюсь, что ты можешь читать мысли Рэма с такой же легкостью, как мои.— Да, я в курсе только половины его недостатков, — небрежно ответила Огонек. — Знаешь, будет очень хорошо, если ты попросишь Дженну держать вино и виски подальше от бедняги Малкольма.Рэм услышал это последнее замечание.— Пить — единственное удовольствие, доступное для несчастного старика. Пусть пьет, — повелительно проговорил он.— Извини, — пробормотала Тина Гэвину и, намеренно повернувшись к жениху спиной, стала подниматься по ступенькам.Гэвин посмотрел на Рэма:— Брр, лед и пламень. Я-то думал, тебе уже удалось ее растопить. А чего ты не заделаешь ей ребенка? Говорят, это здорово смягчает даже самых сварливых женушек.— Не твое собачье дело! — рявкнул на него старший брат.Множество жгучих проблем ожидали его решения до того, как надо будет возвращаться на борт «Мести», надежно укрытой Джоном в устье реки Дун. Более сотни крестьян и фермеров на земле Дугласа нуждались в защите, их многочисленные стада коров и овец надо было охранять, а также решить, какое количество скота следует продать, а какое забить. Оставлять всех животных зимовать может оказаться невыгодным, ведь богатство Дугласа и его земли не бесконечны. Поля овса и клевера ожидали уборки, а с неба того и гляди обрушится ливень, который будет хлестать неделю, не меньше. Во дворе замка Рэм оглядел нависшие облака и решил отослать всех своих вояк на поля. Лучший способ потренировать мышцы — это уборка урожая. Он заметил, что Тина направляется в конюшню, и решил запретить ей дикую езду. Лорд последовал за невестой и сказал груму, седлающему Индиго:— Сегодня она останется здесь. Она на сносях.Огонек обернулась, испепеляя Дугласа взглядом. Как он смеет высказываться о ее состоянии в конюшне, как будто речь идет о племенной кобыле?! Не сводя глаз с лица Тины, Рэм подумал, что его невеста — самая красивая из всех живущих женщин. Всю ночь он пролежал без сна, сгорая от желания. Лорд уже собрался было поднять Тину на руки и прижать к сердцу, но отмел это намерение. Он допустил ошибку с невестой, открыв ей душу, позволив узнать, как она ему дорога.Внезапно Огонек поняла, что Дуглас в разговоре имел в виду Индиго, а не ее. Она проглотила слова ненависти. Сама атмосфера конюшни, с запахами сена и лошадей, действовала на них возбуждающе. Прекрасная кобыла была жеребой от Бандита, и Тина и ее жених уловили в этом аналогию их собственному положению. Страсть душила Дугласа, он безуспешно пытался побороть ее и вновь обрести контроль над собой. Леди Кеннеди словно ощущала объятия его сильных рук, вкус его рта. Она слегка улыбнулась, осознавая всю силу власти над лордом, и немного придвинулась к нему. Рэм заметил взгляд победительницы и сделал шаг назад. Поколебавшись, Огонек пообещала:— Я буду осторожна, — вкладывая в эти слова двойной смысл.— Меня не волнует твое жалкое состояние, я беспокоюсь о кобыле.Ответ Дугласа поразил ее в самое сердце, и Тина выбежала из конюшни, чтобы он не успел заметить слезы на ее глазах.
Рано вечером прибыли Колик и мсье Бюрк. Тина была рада приезду старшего Дугласа. Его спокойствие умиротворяло, сдерживало эмоции — он словно выступал в роли буфера между Сорвиголовой и его невестой.— Вы стали еще прекраснее, — мягко произнес Колин, обращаясь к леди. — Думаю, мой портрет не в полной мере передаст вашу красоту.— Он закончен? — с надеждой спросила Огонек.— Не совсем. Я прошу вас подождать еще немного.Хозяйка замка и Ада направились вниз, на кухню, чтобы поприветствовать повара. Тину позабавило то, что все кухарки и служанки спешили появиться во владениях француза. Они краснели или хихикали, встречаясь со взглядом красавца-повара.— Милый мсье Бюрк, — заворковала Огонек, усаживаясь на высокий табурет. — Не представляю, как я выжила без вас.— И я тоже, — подмигнула французу Ада, и теперь наступила его очередь покраснеть.— Чего тебе хочется на ужин, дорогая? — обратился Бюрк к леди. — Я с восторгом приготовлю все, что ты пожелаешь.Гувернантка закатила глаза и облизнулась, а Тина призналась:— Меня просто преследует мысль о пунше. Не раскроете Аде свой секретный рецепт, чтобы она могла приготовить напиток в ваше отсутствие?— Рецепт очень прост: сладкое красное вино, гвоздика, лимонная корка, имбирь и корица. Весь секрет в приготовлении — надо нагревать это все непременно в котелке, а подавать в чаше. Сегодня вечером приготовлю тебе пунш.
Рэм и его люди боролись за урожай. Холодный ветер, от которого немело все тело, дул с моря, но они продолжали работать, зная, что, когда ветер прекратится, пойдет дождь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142