Генрих поднял голову, чтобы посмотреть, что так развеселило его подданных. Заметив пылающую копну волос и тотчас узнав юную красавицу, которую он видел утром в церкви, король обратился к Ховарду:— Узнай, что это за девица беседует с твоим сыном Эдмундом. Я бы не прочь ее приголубить, — хмыкнул он.Ховард хихикнул в ответ, но, взглянув в указанном направлении, не обнаружил заинтересовавшую короля особу — Тина скрылась среди зрителей. Она решила подождать, пока монарх закончит игру, и снова попытаться оказаться с ним рядом. Леди Кеннеди скользнула взглядом по придворным дамам. Любую из них с трудом можно было отличить от другой, все они копировали наряды и прически друг друга, все были немолоды и тяжеловесны. Возможно, это фасоны их платьев придавали дамам вид судов под всеми парусами. Модный туалет, тяжелый и полностью скрывающий фигуру, включал обязательный длинный рукав покроя «баранья нога», многочисленные сборчатые юбки. Сложные сооружения на головах женщин украшали обильные драгоценности, которые все же не могли заменить естественной красоты волос. Тина встала на скамейку и, взглянув поверх голов придворных, увидела, что король завершил игру. Он по-свойски подхватил под руку какую-то даму и удалился с площадки вместе с ней. Толпа последовала за ними, а Огонек — за толпой. В саду дворцовый люд разделился — некоторые поспешили в замок, некоторые — к накрытым столам. Невесте Дугласа удалось разглядеть исчезающую за густой листвой парочку — Генриха с его избранницей, и она направилась за ними. Граф Серрей в это время разговаривал со своим сыном Эдмундом:— На площадке во время игры король заметил, как ты беседовал с какой-то девицей, и Его Величество воспылал.— Самая прелестная мордашка за весь этот год, — ответил Эдмунд. — Жаль, я не узнал ее имени, а если бы узнал, не стал бы делиться с Генрихом.— Не будь дураком, сынок, что такое баба для двух друзей?— Ты же много раз сидел с ним за одним столом и знаешь, с каким зверским аппетитом он поглощает все, что видит. И с бабами он точно такой же. Элизабет Блаунт дала ему чуть-чуть «попробовать», и теперь он «пожирает» ее каждый день.— Боже мой, если глаза меня не обманывают, я только что видел леди Валентину Кеннеди. Какого черта она делает при дворе Генриха, если только не королева послала ее с поручением? — догадался лорд Ховард.— Где она? — спросил Эдмунд.— С такой великолепной огненной гривой ее легко разглядеть в любой толпе.— Так это та самая, с которой я разговаривал. Вон она, шмыгнула вслед за королем в самые заросли.— О, мой Бог! Генрих, конечно, хочет с ней познакомиться, но не при данных обстоятельствах, уж уверяю тебя!Придворные, следовавшие за королем, мудро удалились, заметив, что он повел Элизабет Блаунт в самую гущу сада. Тина так увлеклась погоней за английским монархом, что не сразу сориентировалась и очутилась в своеобразном зеленом лабиринте. Кустарник обступал ее со всех сторон, и она слегка растерялась, оказавшись среди пышной растительности. Оглядевшись по сторонам, Огонек обнаружила проход в зеленой стене. Раздвинула ветки и очутилась на крошечной лужайке, в центре которой стояли солнечные часы. Тина коснулась бронзовых букв: «Я измеряю только счастливое время». Леди всхлипнула — сколько счастливых часов, озаренных любовью Рэма, она потеряла? А сейчас им двоим, может быть, остались только часы бедствий. Она прошла по еще одному зеленому коридору и услышала голоса. Кто-то почти перед ней нетерпеливо требовал:— Ну же, Бесси, задирай юбки, чего ты вдруг испугалась?— Пожалуйста, Ваше Величество, может, пойдем еще куда-нибудь? В моей спальне вы сможете раздеться и чувствовать себя удобнее.Женский голос умолял, но звучал слишком уж беспомощно.— Чепуха, Бесси! Я не могу раздеваться и одеваться всякий раз, когда мне требуется женщина. И для чего, как ты думаешь, изобрели гульфик?Тина зажала рот рукой и попятилась, стараясь скрыться в гуще листвы. Генрих Тюдор намеревался удовлетворить свою страсть не более чем в четырех футах от нее, за живой изгородью. Леди видела две пары туфель, носками друг к другу. Одна пара была женской, украшенной цветочками. Вторая — огромного размера, с квадратными носами и усыпанная драгоценностями. Внезапно женские туфельки оказались повернутыми в противоположном направлении.— Облокотись на скамейку, Бесси, и задери эти чертовы юбки! Не думай, что тебе удастся только подразнить меня!Затем последовал шорох одежды, пыхтенье и сопение, странные стоны и поскуливание обиженной женщины. Валентина была шокирована и почувствовала отвращение — вот, оказывается, как благородный король обращается с дамой! Занимается с ней любовью, словно бык, покрывающий корову где-нибудь на лугу! Женщина вскрикнула и расплакалась.— Ну-ну, Бесси, детка. Я знаю, что имею большие размеры и могу причинить боль, но это небольшая цена за ту великую честь, что я тебе оказываю.— Ваши драгоценности поцарапали меня, сэр.Генрих рассмеялся:— Может быть, может быть. Я тебя здорово приласкал. И что такое легкая боль в сравнении с таким огромным наслаждением? Перестань ныть и помоги мне застегнуть эту чертову ширинку.Каи только две пары туфель пришли в движение, Тина кинулась прочь, напролом сквозь зеленую стену. До нее донеслись слова Генриха:— Не убегай никуда после охоты. — Но ответ женщины был слишком тих.Выждав не менее четверти часа, Огонек выбралась из зарослей и поклялась никогда в жизни больше не входить в них. Надежды раннего утра стремительно таяли. Она вернулась в свою комнату, рассчитывая встретиться там с Адой, но столкнулась с пажом, ожидавшим ее, чтобы передать послание от лорда-канцлера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142