Он хотел сесть до того, как поднимут занавес. Что все-таки с ним происходит? Перед уходом ему так хотелось врезать обоим незваным гостям по носу!
Джеймс нервно провел рукой по волосам. Все нормально, он просто играет роль, хотя и опасную. Каллиопа – самозванка, о ней ничего не известно, и она любовница его лучшего друга.
И еще она женщина, которую он отчаянно хочет.
Все его чувства крутились вокруг нее. Он бесился, когда она кокетничала со Стивеном, и веселился, когда она отпускала острые замечания, после которых светские барышни начинали заикаться. Она возбуждала его запахом своих духов, интриговала сменой маски и загадочными увертками. Его молнией прожгло желание защитить ее, когда он увидел выражение ее лица при выходе из кареты.
И все же ему не нравилось, что он теряет контроль над собой.
Стивен. Ради него они должны работать вместе, и он обязан держать свои чувства в узде.
Но насколько можно ей доверять? Она что-то скрывает, он это чувствовал. Хотя он не мог полностью снять с нее подозрения, пока все говорило в ее пользу: записка с угрозой, ее действия, ее реакция...
Энджелфорд взял два бокала вина и вернулся в ложу. Там царила атмосфера веселья.
– Всего хорошего, Эсмеральда. Энджелфорд! – Рот встал, и они с Хоултом ушли.
Каллиопа взяла бокал и улыбнулась:
– Спасибо.
Она была в прекрасном настроении, и впервые Джеймсу не хотелось ей его испортить.
Первый акт прошел великолепно, но его не интересовала опера. Он следил за Каллиопой, за тем, как она погружалась в разворачивающееся на сцене действие. Через пять минут она расслабилась и отдалась музыке. Обычно она напоминала закрытую книгу, но сегодня всей душой отзывалась на спектакль.
В антракте они говорили о старательно проработанной декорации замка Дон Жуана, о прекрасном сопрано...
– Истинно талантливая леди, – заметила Каллиопа.
Джеймс в раздумье посмотрел на нее:
– Я удивляюсь, что, имея такое имя – Каллиопа, вы не поете.
Она взглянула на него с возросшим интересом:
– Так вы любите классику, милорд?
– Поначалу не любил. Мой наставник говорил, что в первые годы я был плохим учеником, но как-то раз, видимо, впав в отчаяние, он дал мне «Одиссею» Гомера. Я был сражен.
Каллиопа понимающе кивнула:
– Я люблю древние мифы: моя мама очень выразительно их читала. Она научила меня читать и давала книги. А еще она мечтала собрать большую библиотеку. – В ее голосе послышались тоскливые нотки.
– И что случилось потом?
На лицо Каллиопы легла тень.
– Ей так никогда и не представилось такой возможности.
Она впервые поделилась с ним чем-то очень личным, и Джеймс не знал, как продолжать.
– Что еще она любила?
Тени исчезли, на лице появилась печаль.
– Еще она любила петь.
Тут реальность бесцеремонно вмешалась в их разговор: люди толпой потекли в ложи и обратно, и представление началось.
– По-моему, Эсмеральде пора идти на охоту, – сказала Каллиопа и слегка тряхнула накладными локонами.
Джеймс проводил ее в вестибюль, где они разделились; он пошел на балкон курить, она осталась одна и могла без помех устраивать свое представление.
Вокруг царил хаос. Казалось, все зрители скопились в вестибюле. Джеймс понимал, что так бывает всегда, но сегодня он с напряжением думал о том, кто может оказаться в гуще толпы. С балкона было трудно следить за Каллиопой, и он решил подойти к колонне возле главной лестницы.
– Джеймс!
Он чуть не застонал, увидев, что его зовет леди Фландерс. Пенелопа Фландерс была замужем за человеком на двадцать лет ее старше и все время набивалась к Джеймсу на свидание. Отчего-то ей не приходило в голову, что он не интересуется замужними женщинами.
– О, Джеймс! Как я вижу, в вашей коллекции появилась новенькая? – Она подошла, потерлась об него и повернулась, чтобы понаблюдать, как Каллиопа принимает поклонников. – Она не такая сладострастная, как та ваша последняя – Стелла, кажется?
Джеймс наклонил голову и промолчал.
– Знаете, вам следует подумать о тех женщинах, у которых мужья увлекаются интрижками. Такие отношения могут быть более успешными. – Она смотрела из-под ресниц, пытаясь выглядеть игривой.
– Пенелопа, по-моему, мистер Фландерс вас уже ищет. – Он кивком головы указал на графа, который возвышался над толпой.
Пенелопа пренебрежительно махнула рукой:
– Дорогой, разве вам не известно, что вы здесь – главный улов? Милый Гарри не станет возражать против обмена партнерами на эту ночь, если вы к этому расположены.
Джеймс не сомневался, что так оно и есть – граф окончательно освоился в стае поклонников Эсмеральды, которую она сбила с курса за последние несколько недель.
– Не сегодня, Пенелопа.
Неожиданно откуда-то возник Хоулт и прекратил дальнейшие попытки отважной дамы, что заставило ее надуть губки.
– Добрый вечер, леди Фландерс. Энджелфорд, можно вас на минутку?
Пенелопе ничего не оставалось, как только отчалить. Хоулт подождал, пока она отойдет достаточно далеко, и спросил:
– Вы не получали известий от Чалмерса? Он бы должен уже закончить свою задачу.
Джеймс пожал плечами:
– Наверное, развлекается где-нибудь с очередной подружкой. Или с двумя.
Хоулт кивнул и стал пристально рассматривать окружающих.
– Теперь не знаешь, кому и доверять. Мы стараемся отыскать шпиона в своем департаменте. Такой беды в нашей конторе не было с тех пор, как мы воевали с Маленьким генералом.
О чем этот Хоулт болтает? Он известен как человек, который держит карты у груди. Только позавчера он утверждал, что они ничего не затевают, даже сделал смехотворное замечание о затишье.
Но Джеймс не успел ничего спросить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76