— Мисс Хилл, не представляю себе, что вы сделали, но вы должны знать, что я…
— Я говорю о помидорах, сэр, крупных, как окорока! И о фасоли, о тыкве, о капусте. В Роузвуде, осмелюсь утверждать, есть люди, способные выращивать фрукты и овощи. Но съесть их все просто невозможно, потому что растут они довольно быстро, и то, что остается, миссис Питерман скармливает Люси — я имею в виду огромную старую свинью. Надеюсь, вы не станете отрицать, что это просто грешно, что свинья вполне может обойтись без таких вкусных и ценных продуктов, а потому предлагаю своего рода сделку.
— Мисс Хилл! — Доктор Стивене сорвался на крик.
Молодая женщина растерянно заморгала. Врач снял очки и ущипнул себя за кончик носа.
— По правде говоря, доктор Стивене, — раздался тут еще один звонкий женский голос, — каждый, обладающий хотя бы крупицей здравого смысла, понимает, что кормить свинью чем-то, кроме помоев, — просто расточительство!
Доктор Стивене тяжело вздохнул и, открыв один глаз, увидел, что в дверях стоит маркиза Дарфилд со своей младшей дочерью Алексой. Маркиза была любимицей доктора, несмотря на ее привычку, доводящую его до белого каления, не прислушиваться к его советам. Темноволосая маркиза с глазами фиалкового цвета была так же хороша собой, как и таинственная мисс Хилл. Он не мог не признать, что стоящие рядом женщины являли собой замечательное зрелище.
— Леди Дарфилд, я как раз хотел сказать…
— По-моему, ваша мысль просто замечательна. Меня зовут Эбби Ингрэм, и я с удовольствием помогла бы вам.
Мисс Хилл ответила ей благодарным взглядом и улыбнулась.
— А я — Лорен Хилл. Вы знаете Роузвуд? Это маленькое поместье, и я размышляла о том, как мы могли бы сами себя обеспечивать. Дети, которые у нас живут… ну, я думаю, им необходимо привить чувство ответственности, насколько это возможно. Но они ничему не научатся, если с ними не заниматься, а в Роузвуде, к сожалению, никто не бывает. За исключением аптекаря. Но нельзя рассчитывать, что он возьмет достаточно много овощей в обмен на…
— Мисс Хилл! Прошу вас! То, что вам удалось сделать с этими двумя мальчуганами, — настоящее чудо, и я буду счастлив сделать для вас все, что в моих силах, а взамен получать помидоры — крупные, как окорока! — проревел доктор Стивене.
Женщины посмотрели/на него — словно на блаженного. Леди Дарфилд вскинула бровь и, отвернувшись в сторону, пробормотала:
— Я была совершенно уверена, что он согласится.
— Правда? А я — нет, — сказала Лорен. — Хотя не теряла надежды. К сожалению, мы несколько ограничены в средствах.
— Об этом не беспокойтесь! — весело проговорила леди Дарфилд. — Вряд ли доктора Стивенса так уж интересуют деньги. Он человек обеспеченный. И с радостью согласится присматривать за вашими подопечными!
Мисс Хилл одарила доктора лучезарной улыбкой.
— Я давно догадывалась, что он не такой ворчун, каким выглядит. Значит, вы полагаете, что на его помощь можно рассчитывать?
— Разумеется! — восторженно закивала леди Дарфилд.
Доктор Стивене переводил взгляд с одной женщины на другую. Обе обольстительно улыбались. Будь он послабее, пал бы перед ними на колени. Однако, не сказав ни слова, он резко повернулся и направился к своему письменному столу.
Когда Лорен Хилл наконец ушла, унося с собой две бутылки удовольствия, а взамен пообещав корзину помидоров, которую должны были принести на следующее утро, женщины договорились встретиться в Роузвуде на другой день, чтобы обсудить дальнейший план действий.
Эбби Ингрэм, как всегда, взяла быка за рога. Она сияла улыбкой, пока доктор осматривал порез на коленке Алексы, стараясь при этом доказать, что он совсем не ворчун.
Через несколько недель дела пошли вовсю. Лорен меняла овощи и фрукты на лекарства, на муку, дважды в неделю в Роузвуд приходила швея. Пустующие поля из-под пшеницы были отведены под тыквенные культуры, а вдоль всех изгородей произрастали томаты и ягоды. Каждое утро, закончив занятия, Лорен с детьми полола и поливала эти маленькие овощные угодья.
Дети были в восторге от такой работы. Каждый день измеряли, насколько выросли дыни, искали огурцы, спрятавшиеся на плетях под густыми листьями, и с удовольствием ухаживали за тыквами. Вскоре их маленькое хозяйство уже способно было обеспечить овощами несколько кухонь, а благодаря Эбби — активно участвовать в обмене. Жители Пемберхита стали более благожелательно относиться к сиротам.
К началу осени Роузвуд уже напоминал тот скромный загородный дом, каким был когда-то. Лорен все успевала, даже заботиться о неряхе дядюшке и время от времени спорить с ним о своем будущем. Пол на эту тему хранил молчание, только попросил Лорен купить два учебника по политической экономии. Свои намерения он держал в тайне, но всякий раз, оторвавшись от книг, проводил рукой по своим темно-каштановым волосам и улыбался. Его голубые глаза сверкали от волнения, когда он уверял сестру, что дела в Роузвуде скоро пойдут на лад.
Лорен очень хотелось верить, что так и будет. Обмен овощами полностью не обеспечивал нужды Роузвуда. С помощью Эбби Лорен строила планы на будущее: планировалось начать торговлю молочными продуктами и шерстью, что приносило бы более существенный доход.
Дружбой с маркизой Лорен очень дорожила. Только сейчас она поняла смысл изречения: «Из всех небесных даров, восхваляемых смертными, какое истинное сокровище в мире может сравниться с дружбой?» Вопреки ожиданиям Эбби, похоже, совсем не волновало, что Лорен бедна. А когда миссис Питерман как бы между делом сообщила маркизе, что мисс Хилл на самом-то деле вдовствующая графиня Берген, Эбби, судя по всему, нисколько не обиделась за то, что Лорен от нее это скрыла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106