— А вот ты действительно сошла.
— Я категорически возражаю. На протяжении всей истории мужчины то игнорировали беременных женщин, то относились к ним снисходительно… — Голос Пиджин стихал, ибо лорд Эдвард быстро нес ее по коридору. — Они считали, что женщина с ребенком в чреве — существо неразумное. Так вот, должна тебе сообщить, что с моим интеллектом ничего не произошло. Он никуда не делся!
— Это мнение исключительно твое…
Голоса удалились за пределы слышимости, и Джереми, которому предстояло заняться более важными делами, чем перебранка тети и дяди, поспешно, но тщательно оделся. В конце концов, внизу его ждали будущие родственники, и он хотел произвести на них хорошее впечатление.
Десять минут спустя, заправляя на ходу концы пышного галстука, Джереми сбежал в Большой холл. Черт побери, ему следовало взять с собой Питерса. Он так сосредоточился на галстуке, что едва не врезался в слугу, который ловко скользил с подносом к дверям гостиной. В последнюю секунду дворецкий резко остановился.
— Простите, ваша светлость, — растерянно сказал он.
— Эверс? — спросил герцог. — Вы же Эверс, не так ли?
— Да, ваша светлость. Мой сын имеет честь служить в вашем лондонском доме, а мой отец много лет был дворецким здесь в поместье…
Джереми не увидел особой разницы между этим Эверсом и лондонским. За исключением того, что у дворецкого в Лондоне побольше волос на макушке.
— Рад вас снова видеть, Эверс. Как выглядит узел моего галстука?
— Очень достойно, ваша светлость, — торжественно заявил слуга.
— Отлично. Не рано ли для хереса?
— Рано, ваша светлость. Но сэр Артур очень замерз по дороге от Герберт-Парка, и я подумал…
— Ладно, давайте его сюда, Эверс. Давайте-давайте. У тети начались роды, поэтому ваши услуги скоро понадобятся в другом месте. Нагрейте пока воду или что там нужно еще.
Эверс принял оскорбленный вид.
— Это компетенция кухарки, ваша светлость!
— Тогда идите и налейте моему дяде немного бренди. У меня предчувствие, что оно ему понадобится.
Эверс величаво склонил голову, хотя явно не одобрял беспечной манеры Джереми и его желания самому обслужить гостей.
— Как пожелаете, ваша светлость, — пробормотал он.
Ему было известно от сына о трудном характере нового герцога, но он и вообразить не мог, что дело способно дойти до такого! Придется сообщить лорду Эдварду — подобное поведение совершенно не годится для Ролингз-Мэнор, герцогство должно поддерживать свою репутацию на определенном уровне! Задержавшись перед Золотой гостиной, Джереми свободной рукой одернул жилет. За дверью слышались негромкие голоса, мягкий баритон Алистера лишь подчеркивал нервное, чуть пронзительное сопрано его жены, но раздраженный бас ее отца перекрывал обоих.
— Мне хотелось бы знать, почему я был вынужден покинуть свой уютный очаг, — бубнил сэр Артур, — и отправиться в дом человека, который не умеет даже принять нас как полагается.
— Действительно, — поддержала его Анна. — Вряд ли нам рады в Ролингз-Мэнор сейчас, когда хозяйка нездорова, а лорд Эдвард пребывает в расстроенных чувствах.
Не дожидаясь ответной реплики, Джереми распахнул створки двери и беспечно осведомился:
— Не желает ли кто-нибудь хереса?
Сэр Артур, сидевший на кушетке золотистого бархата с протянутыми к огню руками, вскочил с живостью, удивительной для мужчины столь тучной комплекции.
— Господи! — воскликнул он. — Неужели это… Может ли быть?
— Да, это я, — заверил его герцог, ставя поднос на инкрустированный столик прямо у локтя старшей дочери сэра Артура, которая изумленно уставилась на него, словно он восстал из мертвых. — Как поживаете, миссис Картрайт? — Он галантно приподнял ее руку в направлении своих губ. — Долго мы не виделись, не так ли? Слишком долго, сказал бы я. Вы немного бледны. Могу я предложить вам хереса?
Джереми обратил внимание, что Анна, привлекательная женщина, была в трауре явно не по своей матери, умершей больше года назад, а скорее по ребенку, которого, по словам Эдварда, потеряла. Со времени их последней встречи она не очень изменилась. Разве что лицо, никогда не отличавшееся яркостью, совсем потеряло краски. Хотя нельзя ручаться, связана ли ее бледность с их нежданной встречей или с ее недавним разочарованием.
— Я… я… — Анна облизнула сухие губы. — О Боже, я не знала, что вы уже вернулись, Джереми.
— Ваша светлость, дорогая, — поправил дочь сэр Артур. — Ты должна обращаться к герцогу «ваша светлость», он уже совершеннолетний. — Оставив приятное место у огня, сэр Артур заторопился ему навстречу, протягивая руку. — Нам не сообщили, что вас ожидают, ваша светлость! Это сюрприз, настоящий сюрприз.
— Надеюсь, приятный, — ухмыльнулся Джереми, пожимая руку отцу Мэгги.
— О, разумеется, разумеется. — Выражая словами удовольствие от встречи с герцогом, сэр Артур ухитрялся выглядеть обеспокоенным. — Вы… хорошо себя чувствуете? Надеюсь, вернулись домой не из-за болезни?
— Несерьезной, — коротко ответил Джереми, прекращая развитие темы. — Это сущий пустяк по сравнению с тем, что вы пережили в последний год.
— Так вы слышали о нашей горькой потере, — мрачно произнес сэр Артур.
— Тяжкой потере. — Джереми положил руку на тучное плечо своего поверенного. Он еще не готов придушить старика. Пока! — Я с большой скорбью узнал о смерти леди Герберт. С большой скорбью. Думаю, не будет преувеличением сказать, что вашу жену любили повсеместно.
— Вы очень добры, ваша светлость. — К ужасу Джереми, глаза старика наполнились слезами.
Герцог обратил взор за помощью к его зятю, который сначала встал при его появлении, затем снова опустился в глубокое кресло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91