Но Джереми интересовал не ребенок, его влекла женщина, в которую этот ребенок превратился.
Хотя он готов был проявить терпение. Даже во сне она целовалась неумело, явно непривычная к таким ласкам, но жаждущая научиться. И это прекрасно! Замечательно! Джереми опять склонился над ней, проникнув языком ей в рот, и снова подивился ее чувственной отзывчивости, более сексуальной, чем все ухищрения более опытных, хорошо знакомых ему дам. Мэгги издала тихий стон, чуть отпрянула, чтобы тут же опять прижаться к нему, хотя на этот раз, поскольку лежала спиной, добилась лишь того, что захватила своими упругими ягодицами его восставший член.
Сердце у Джереми ухнуло, он почувствовал хорошо знакомую ноющую боль в чреслах.
Внезапно то, что могло закончиться веселым, пробуждающим Мэгги шлепком, преобразилось в нечто такое, чего, как он понимал, ему не сдержать, даже если его красавица проснется не с теми чувствами к нему, с какими засыпала.
Поэтому следует насладиться ее согласием, пусть оно и даровано ему неосознанно. Один Бог знает, когда доведется снова держать ее в объятиях.
Джереми осторожно провел рукой по телу Мэгги, помедлив, когда пальцы коснулись нежной округлости груди, потом взял упругое полушарие, ощущая, как твердеет ее сосок… и его мужская плоть. Неужели она хотела его даже во сне?
Пальцы скользнули вниз, раздвинули бархатистые складочки, и он смог удостовериться в своей правоте. Открытие возбудило Джереми до предела, влажное тепло лона манило, звало в себя, надо лишь чуть шевельнуться, подвинуться на дюйм и…
Его поразило, с какой легкостью он скользнул в узкие шелковые ножны, которые плотно сомкнулись, будто его обхватила горячая, ждущая ладонь. Продолжая обнимать ее бедра одной рукой, он нашел пальцами крохотный узелок чуть ниже пушистых завитков и начал медленно двигаться взад-вперед, крепко прижавшись всем телом к ее спине и наслаждаясь божественным подарком, ниспосланным ему судьбой.
Это не сон! Они с Мэгги занимались любовью ночь напролет, потом, изнемогшие, погрузились в забвение… Однако Джереми знал, как часто происходящее в мерцании свечей теряет блеск и обаяние при резком свете дня.
У них такого не случится, он собирался покорить ее, завладев и телом, и всеми помыслами Мэгги. Он не допустит, чтобы она сослалась на то, что потеряла голову от лунного сияния. Он не позволит рассвету уничтожить дарованное полночью.
Только когда дыхание у нее участилось, он усилил нажим, расслышал нежный сонный всхлип, ощутил, как она раскрылась, целиком отдаваясь его требовательным ласкам. Джереми погружался все глубже, наслаждаясь пылким ответным трепетом, женской росой, окропившей его пальцы, прерывистым дыханием… чувственной реакцией ее тела.
Мэгги вдруг напряглась, облегающий пальцы кокон сжался, выгнулась спина, лоно жадно подалось навстречу, горячая рука, крепко вцепившаяся в него и стремящаяся притянуть ближе всякий раз, когда он отклонялся, вздрогнула… Он попал в собственный капкан и не желал освобождения, напротив, он двумя руками ухватил Мэгги за бедра, моментально оказался в ней и взорвался, наполняя ее своим жидким огнем… Хриплый крик, и ее тело содрогнулось в экстазе.
Лишь когда он полностью излился в нее, Мэгги подняла веки, и Джереми заглянул в глубокие темно-карие озера, которые давно знал и о которых так долго мечтал.
— Доброе утро, — любезным тоном попытался произнести Джереми, но изнеможение от испытанного наслаждения сказалось на его голосе, который прозвучал слабо и прерывисто.
Губы у Мэгги припухли, кожа около рта, где прошлась теркой его щетина, покраснела, грудь продолжала бурно вздыматься, и она едва сумела выговорить:
— Это нечестно.
Джереми вопросительно поднял бровь. Он еще оставался в ней, поэтому слегка откинулся в бок и оперся подбородком на локоть.
— Нечестно? Что именно? — переспросил он с деланной наивностью.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
Но вид у Мэгги был совсем не расстроенный. Высвободившись, она лениво, словно кошка, потянулась, задела его повязку и тут же испуганно распахнула глаза. Лежа в футе от нее, Джереми завороженно наблюдал, как ее зрачки расширились, глаза стали из карих черными.
— Джереми! — с ужасом вымолвила она. — Что мы наделали?!
— Я лично ничего такого не сделал, — возмутился он. — Мирно спал, а проснувшись, обнаружил, что подвергся сладострастному нападению. Я защищался, но ты, Мэгги, была просто неукротима. В конце концов я просто спасовал перед твоими сексуальными домогательствами.
— Господи, Джерри, как ты можешь шутить? — Мэгги села. — Кто-то пытался тебя убить, а мы… мы…
— Мы самозабвенно занялись любовью? Да, я обратил на это внимание. Я понятия не имел, дорогая, что ты настолько кровожадна. Если б я раньше догадался, что тебя можно завлечь в мою постель только кровоточащей раной, то постарался бы чаще подвергаться злодейским покушениям.
— Ох, Джерри! — Покраснев, Мэгги закрыла лицо руками, до нее только сейчас начала доходить огромность случившейся перемены. Она занималась любовью с герцогом Ролингзом. И не один раз. Тело еще сладко покалывало от его прикосновений, а если даже этого свидетельства ей мало, то еще ярче пылало алое пятно на простынях… Господи! Прошлой ночью она утратила девственность, отдав ее мужчине, который не был ей женихом!
О чем она думала? Что натворила?
Джереми, прекрасно сознающий, какие душевные муки ее одолевают, заложил руки за голову и стал невозмутимо изучать подкладку балдахина.
— Итак, Мэгги, что мы будем делать сегодня? Отправимся в Йоркшир навестить семейство?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91