И раз уж за ней все равно закрепилась дурная слава распутницы, не лучше ли извлечь из этого пользу?
Она решительно откинула одеяло и, вскочив с кровати, стала одеваться, чтобы разыскать Дамиена прежде, чем ее покинет мужество. Сегодня оно ей было необходимо, как никогда прежде, потому что она собиралась попросить Князя Порока обучить ее искусству обольщения.
Дамиен припал к шее своего гнедого мерина и пришпорил его, понуждая скакать еще быстрее. Барон был очень зол на себя за допущенные им ошибки. Его бесило то, что он недооценил ожидающие Ванессу трудности в общении с местным благородным обществом, не предусмотрел всю степень жестокости высшего света, не предотвратил хамскую выходку старшего сына сквайра на балконе во время бала. И, что больше всего удручало его, не предвидел собственную реакцию на такой поворот событий, в результате чего разнервничался и, потеряв самообладание, проникся чувством вины за все огорчения, которые Ванесса испытала в последние дни.
Изгнать охватившее его уныние Дамиен решил с помощью проверенного средства — хорошей верховой прогулки. И потому он до седьмого пота гонял свою лошадь по полям и пригоркам, заставляя ее перепрыгивать через вечнозеленые изгороди и ручьи, встречавшиеся у него на пути, нестись галопом и по лесным тропинкам, и по аллеям парка. Однако на этот раз даже быстрая езда не помогла Дамиену избавиться от обуревавших его мрачных ощущений и томления в чреслах. Он наконец сообразил, что нелепо срывать злость на невинном благородном животном, и придержал скакуна, чтобы тот передохнул. На горизонте появились грозовые тучи, прогремел гром, предвещая жестокий ливень. И барон, повернув коня, пустился в обратный путь к усадьбе Палисандровая Роща.
Его план избавиться от навязчивого вожделения и мыслей о Ванессе не сработал, недельное отсутствие в имении не облегчило его страдания. Она засела у него в печенках и упрямо не желала оттуда выбираться.
Стоило ему лишь войти в музыкальную гостиную и увидеть ее за фортепьяно, как сердце его затрепетало, а в крови забурлила страсть. Основной инстинкт вынуждал его тотчас же заключить эту женщину в объятия, но он сумел обуздать похоть и притворился равнодушным.
Его напускная холодность, однако, чуть было не сменилась порывом бурных чувств, когда он увидел Ванессу в ее золотистом вечернем платье. Этот великолепный наряд делал ее похожей на сказочную принцессу, способную пленить воображение любого мужчины. В чреслах Дамиена вспыхнуло пламя, и ему пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы укротить желание подхватить Ванессу на руки и, отнеся в спальню, овладеть ею, вместо того чтобы везти на бал.
Он стоически боролся с вожделением на протяжении всего ужина, изо всех сил старался держаться величественно и хладнокровно. Слава Богу, Ванесса молча вытерпела его надменное поведение и не задала никаких вопросов о причинах его замкнутости и молчаливости. Возникшая в их отношениях теплота исчезла, как он того и хотел, но, как это ни странно, ему стало недоставать ласкового взгляда Ванессы и ее радостной улыбки. Лишившись ее дружественного расположения, барон стал увядать, как сорванный цветок.
Пьяная выходка обнаглевшего местного повесы на балконе дома Фоксмуров прорвала плотину терпения барона, его гнев вырвался наружу, он едва не задушил грубияна в ослеплении яростью и потом еще долго не мог успокоиться. Лишь чудом ему удалось воздержаться от желания овладеть Ванессой в карете и тем самым несколько успокоиться самому и поднять ей настроение.
Дамиен пробормотал проклятие и, встряхнув головой, напомнил себе, что когда-то он поклялся не повторять роковой ошибки своего папаши и не дать страсти свести себя раньше срока в могилу.
Тем не менее с мучившим его вожделением нужно было что-то делать. Он по-прежнему желал только одну Ванессу, в чем убедился, устояв от соблазнов на вечеринке в доме Клуна. Такое развитие событий не устраивало Дамиена, и он продолжал мучительно искать выход из сложившегося положения.
Он стиснул зубы, признав, что случилось именно то, чего он всегда опасался: всеми его помыслами и чувствами овладела одна женщина, и лишь она могла унять пылающую в нем страсть. Переубеждать себя в этом не имело смысла, оставалось одно — собраться с духом и ждать, во что выльется вся эта история.
Из размышлений его вывел стук копыт какой-то другой лошади. Дамиен поднял голову и вздрогнул, разглядев в приближающейся к нему всаднице предмет своей страсти. Ванесса была одета в обыкновенный костюм для верховых прогулок, однако выглядела чудесно. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы Дамиен снова ощутил вожделение. Ванесса подъехала к нему и, остановив коня, промолвила:
— Мне нужно с вами поговорить, барон! Я хочу просить вас об одном одолжении…
— Я всегда готов служить вам, миледи, — с напускной учтивостью отвечал Дамиен, отметив, как аппетитно раскраснелись ее щечки и как волнующе вздымается грудь. К его удивлению, Ванесса спрыгнула с лошади и, отпустив ее щипать зеленую траву, уставилась на темнеющую за полем рощицу, словно бы намеренно избегая смотреть барону в глаза.
Одолеваемый любопытством, он терпеливо ждал, когда она начнет излагать свою просьбу.
— Я подумала, милорд, — наконец сказала она, — и пришла к заключению, что в создавшейся ситуации мне следует предпринять некоторые решительные шаги.
— Что вы имеете в виду, миледи? — с подчеркнутой учтивостью спросил Дамиен.
— Вы не можете не согласиться со мной в том, что наши отношения не остались без внимания общественности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93