Она удовлетворенно охнула. Дамиен шумно вздохнул и понесся на ней вскачь, словно жеребец, закусивший удила. Ванесса взвизгнула и, закатив к потолку глаза, выгнулась дугой. Барон вошел в раж и показал ей все, на что он был способен. Она закинула ему на спину ноги и запрыгала на кровати в том же бешеном темпе, что и он. Дамиен захрипел и поддал жару. Ванесса вздрогнула и забилась в исступлении. Он поднатужился и с торжествующим рыком излил в нее семя.
Потом он еще долго лежал, не извлекая свой меч из ее ножен, и тяжело дышал, приходя в себя. Наконец он перекатился на спину и, взглянув на ее шелковистые волосы, разметавшиеся по подушке, серьезно задумался.
Его страсть к этой женщине обрела угрожающий характер. Еще немного — и она могла стать его наваждением. Уже сейчас он хотел ее и днем и ночью. Даже усмирив на какое-то время свою похоть, барон испытывал тревожное томление — верный признак того, что вожделение вот-вот вновь вспыхнет в нем.
Какой же бес в него вселился? Ни одну из своих любовниц он не желал так сильно, как Ванессу Уиндем. В чем ее секрет? Почему страсть сжигает не только его чресла, но и все тело? Что вызывает в нем странное желание сгореть в ее жарких объятиях, погибнуть в горниле сладострастия?
Барон зажмурился и встряхнул головой. Нет, не таким представлялся ему финал затеянной им интриги. Фатальная привязанность к Ванессе, которой он так опасался, крепла с каждой новой их тайной встречей. Похоже было, что вопреки своим намерениям он угодил в расставленные им же сети.
Глава 11
Когда наутро Ванесса проснулась, снедаемая вновь вспыхнувшим в ней во сне огнем вожделения, барона уже и след простыл. Он укатил в своем дорожном экипаже из имения еще на рассвете, оставив любовницу в объятиях Морфея. Весь этот день она не могла успокоиться, терзаясь яркими воспоминаниями о бурном пиршестве плоти, продолжавшемся всю ночь. Не удалось ей изгнать вселившегося в нее похотливого беса и на следующий день. Отчаявшись обрести умиротворение, она уговорила Оливию съездить вместе с ней утром в воскресенье в церковь, чтобы замолить грехи.
Но прохладный прием, оказанный им здешним благородным обществом, окончательно лишил Ванессу надежды хоть как-то обуздать проснувшуюся в ней страсть. Виновницей новой напасти оказалась коварная леди Фоксмур: эта старая ханжа во время всей мессы что-то нашептывала, прикрывшись молитвенником, своим соседкам по скамейке и то и дело бросала в сторону Ванессы высокомерные взгляды. В результате только некоторые из прихожан изъявили желание познакомиться с ней, остальные же ее проигнорировали.
Очевидно, решила она, ей намекнули, что компаньонке Оливии следует помнить свое место, а не мнить себя ровней хозяевам. Наемной работнице долженствовало раболепство-па ть и самоуничижаться, а не благоденствовать в усадьбе барона Синклера, исподволь опутывая его своими амурными сетями.
Привыкшая к интригам и скандалам еще во время своего неудачного замужества, Ванесса не приняла новые неприятности близко к сердцу. Но ей стало обидно за Оливию. Бедняжка крепилась изо всех сил, пока они не сели в карету. Но едва экипаж тронулся с места, девушка воскликнула:
— Я говорила, что все это напрасно! Моя репутация непоправимо испорчена, вся моя жизнь разрушена.
Ванесса попыталась было объяснить Оливии, что надменные взгляды соседей предназначались вовсе не ей, но девушка твердила свое, впав в истерику:
— Будь с нами сегодня в церкви мой брат, они бы не посмели так надменно на нас смотреть! Жалкие лицемеры! Они готовы закрыть глаза на его прегрешения. Я не маленькая и не глупая и давно знаю, что Дамиен — распутник. Он пошел в отца, тот был еще хуже, он погряз в разврате. Ну почему общество прощает мужчинам все их грехи, а нам, женщинам, не прощает даже пустячную ошибку? Разве это справедливо?
Ванесса была с ней согласна, но не считала нужным доказывать, что в мире, которым правят мужчины, женщинам остается одно — приспосабливаться к обстоятельствам. В утешении же Оливия не нуждалась. Остаток пути до усадьбы они провели в молчании, Оливия смотрела в окно, Ванесса притворилась, что задремала. Время от времени она посматривала на свою спутницу и видела, что та кипит от обиды и негодования. Ванесса пожалела, что втянула ее в глупую затею с поездкой в церковь. Никакой пользы от нее не получилось, а нервы им обеим там потрепали изрядно.
Не улучшилось настроение Оливии и после обеда. Ванесса поняла это, когда в ответ на ее предложение принять целебную ванну девушка раздраженно воскликнула:
— А какой от этого прок? Мне ведь пока не помогла ни одна процедура! Я все равно уже никогда не смогу ходить.
— Не надо отчаиваться, — возразила Ванесса. — Доктор сказал, что могут пройти месяцы, пока восстановится чувствительность в ногах.
— Но он также сказал, что не исключает, что я никогда не поправлюсь. Значит, я не смогу выйти замуж и родить детей.
— Не знаю насчет детей, возможно, для тебя это и будет затруднительно, — сказала Ванесса, — но замужество, по-моему, вполне возможно.
— Ты действительно так считаешь? А вот я думаю, что с моей испорченной репутацией мне никогда не удастся заключить выгодную партию. Приличный мужчина меня в жены не возьмет.
— Ты заблуждаешься! — живо возразила Ванесса, покачав головой. — Не забывай, что ты богата и родовита, поэтому можешь сама выбирать жениха.
— Кому захочется связываться с калекой? Готова побиться об заклад, что твой братец уж точно не женился бы на мне.
Губы Оливии задрожали, она судорожно вздохнула и, взяв себя в руки, продолжала:
— Он еще легко отделался!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93