Я уже почти у двери.
- Господин комиссар!
- Да?
- Что вы хотели сказать?
Он разрывается от беспокойства, его нос дергается.
- Тут дело превышает полномочия полиции, улавливаешь?
- Нет!
- Тем лучше для тебя! На черта продолжать разговор, если ты Келлера не знаешь. Какой смысл...
- По имени - не знаю, господин комиссар, но в мой ресторан ходит всякий народ, и, возможно...
Делаю вид, будто он мне глаза раскрыл.
- Ив самом деле! Так тебе, может быть, знакомо лицо?
Я достаю фотографию Келлера, присланную из Гамбурга, и добавляю:
- Похоже, у этого парня расплющенные пальцы.
Анж прикидывается, что внимательно разглядывает фотографию.
- Скажите пожалуйста! Вполне возможно, я и видел этого гуся здесь, в "Раминагробисе"! Нет, правда, эта квадратная физиономия действительно мне знакома. Но это было давно.
- Два-три года назад?
- Да... Вы сказали, этот тип занимался...
- Он был связан с советскими секретными службами...
- Не может быть!
- Может! А в момент исчезновения у него, очевидно, где-то под подкладкой был зашит документ, значение которого ты себе даже не представляешь. Вот это-то и интересует мои службы, Анж! Объявлена большая премия тому, кто знает, где его искать, или даст информацию хотя бы о документах...
- Ого! Полиция готова снести золотое яйцо?
- Да, но вручит его через посредника. Сумма премии двадцать миллионов!
- Да ну!
- При этом никто не обратит внимание, каким образом получены документы!
Равиоли опускает голову и разглядывает глянцевые носки своих ботинок.
- А почему вы пришли именно ко мне, господин комиссар?
- Я прихожу ко всем, кто, на мой взгляд, сможет помочь найти Келлера живого или... мертвого! Что в этом плохого? В конце концов, ты мне доказал, ты тут ни при чем. Просто работаешь в таком месте, где люди говорят. Теперь ты в курсе. Легавые ведут расследование, у тебя есть возможность нам помочь. Все просто, старик. Вдобавок есть шанс сорвать крупный куш!
Протягиваю ему пять. Он деликатно вкладывает в мою ладонь свою холеную руку, украшенную огромным перстнем - камень величиной с пробку от графина.
- Если у тебя будут мысли или сведения, позвони комиссару Сан-Антонио в легавую контору.
- Договорились!
Вновь оказываюсь в прокуренном зале. Клиенты и девицы к этому времени закончили обоюдное трение друг о друга. На подиум выходит новая кукла для раздевания, на этот раз одетая под стюардессу - разыгрывается сюита под названием "Паника на борту". В салоне самолета начинается пожар, огнетушитель, как всегда, не фурычит, и мужественная бортпроводница готова пожертвовать своей одеждой в борьбе с огненной стихией. Она побеждает огонь, который, вот хитрец, гаснет как раз тогда, когда она сбивает его своим последним аргументом - нейлоновыми трусиками. Пожар испускает дух публика ревет от восторга.
- Тоже неплохо поставлено, а? Как вам этот номер? - восхищается ценитель-бармен. - Классно горело!
- Типун тебе на язык! Я еду в аэропорт! - бросаю я ему по пути к двери.
Спектакль поразил меня глубиной всевозможных вырезов, искусством высвобождения из одежд и ляжками исполнительниц, но пора и честь знать. Настало время действовать, предпринять конкретные шаги. Между нами и Эйфелевой башней, я задал трудную задачу Равиоли. Если он не пошевелится, я нагряну снова, и очень скоро, а может, и того раньше.
Дело сдвинулось с мертвой точки. Нам удалось практически точно определить имя убитого мужчины. Я установил, что Анжело Равиоли, который снимал дом, где был найден труп, знал Келлера. В принципе вполне достаточно, чтобы арестовать хозяина "Раминаг-робиса", но лучше пока подождать. Чем глубже рыба заглотит наживку, тем больше шансов, что не сорвется с крючка.
Глава вторая
В которой вы услышите мои рассуждения в бреду
Рано утром я просыпаюсь от сильной и, главное, непредвиденной боли в глотке (хотя случается ли такое предвиденно?). Чувствую, у меня поднялась температура, трясет как в лихорадке. Но больше всего мучает мысль, что я заболел не вовремя. Услышав мои чертыханья, в комнату входит Фелиция в халате поверх длинной ночной рубашки.
- Ты плохо себя чувствуешь, Антуан? Наверное, ты переутомился...
- По-моему, начинается ангина, мам.
- Я сейчас же приготовлю тебе полоскание и сделаю компресс.
Она начинает меня лечить, вовсю пичкает таблетками, и мне кажется, будто разбушевавшаяся было боль постепенно утихает, отступая под напором сульфамидов и хитроумных снадобий моей врачевательницы. 146
- Вчера ты вернулся очень поздно, - говорит Фелиция, размешивая еще какую-то микстуру. - Тебя продуло в машине.
- Много работы.
- Из-за дома четы Пино?
- Да. Сегодня я надеюсь получить результаты.
Поскольку маман демонстрирует мне свою крайнюю заинтересованность, я с удовольствием даю ей возможность услышать мои рассуждения на этот счет. Спасительное в некотором роде занятие, да и лихорадка сказывается - делает меня болтливым.
- Видишь ли, маман, дело-то вроде не из самых трудных. Когда составляешь вместе все элементы, понимаешь, что ошибки быть не может.
- Ты так считаешь? В голосе Фелиции слышится некоторое сомнение.
- Вот тебе исходные данные: два трупа найдены в палисаднике дома, построенного лет десять назад. За это время в нем жили две семьи. Вывод: кто-то из этих групп людей совершил преступление...
Фелиция ставит кресло рядом с моей кроватью, садится и расправляет на коленях полы своего теплого халата.
- А может, кто-то чужой пришел в отсутствие хозяев?..
- Чтобы закопать два трупа? Понимаешь, мам, когда хотят избавиться от тела, то не лезут копать яму в чужом огороде.
Фелиция никогда не спорит со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42