В пятнадцать лет, в том же возрасте, когда Энни Джойс приезжала сюда, я побывал в охотничьем домике Макларенсов в горах. Даже сейчас я нашел бы дорогу к нему с завязанными глазами, а ведь у меня не было случая освежить воспоминания — в отличие от Энни Джойс. Энн провела в шато три месяца. Может, тогда у Энни и возник хитроумный замысел — не знаю, но если вы помните Терезу, вы поймете, что она подробно расспрашивала Энн обо всем.
Мистер Кодрингтон кивнул.
— Да, положение Энни Джойс лучше, чем у большинства самозванцев, ей известны многие подробности. Судя по всему, ей досталась шубка Энн, вечернее платье, жемчуга, обручальное кольцо и кольцо, подаренное в честь помолвки, паспорт и удостоверение личности. Чем вы можете это объяснить?
Филип продолжал вышагивать по кабинету.
— Перед отъездом я велел им собрать все самое ценное. Энн отправилась на берег с сумочкой, с которой явилась сюда Энни Джойс. Эту сумочку ей подарили на свадьбу. Должно быть, документы и драгоценности лежали в ней. Кто-то из них нес шубку — не помню, кто именно.
— Очень жаль, — сухо отозвался мистер Кодрингтон.
Филип круто обернулся к нему.
— Послушайте, если бы я лгал, я бы сказал, что шубку несла Энн, верно? Но я просто не помню! Мне вспоминается только, что когда я отнес Энн в лодку, шубки при ней не было. Если Пьер и Энни нашли ее, то наверняка забрали с собой в шато. Энни твердит, что замерзла — значит, она могла надеть шубку. Пьер нес пару чемоданов. Не знаю, что с ними стало. Тьма стояла кромешная, боши стреляли в нас. Энн сразу ранили. Должно быть, Энни подняла упавшую сумочку или же несла ее с самого начала — точно не знаю.
— Понятно. Значит, доказательств нет. Все могло произойти как угодно. А как насчет почерка?
Филип мрачно напомнил:
— Она училась писать почерком Энн три с половиной года и, по-моему, достигла удивительных успехов. Что скажут эксперты, не знаю.
— Присяжные недолюбливают экспертов.
Филип кивнул.
— Мне всегда казалось, что даже эксперты сомневаются в правильности своих заключений.
— Технические подробности присяжных не интересуют.
Филип подошел к письменному столу и присел на край.
— Ради бога, не будем о присяжных! Эта женщина — не Энн, и мы должны заставить ее сознаться в этом. Она Энни Джойс, значит, она имеет право получить тридцать тысяч фунтов Терезы Джоселин — так и объясните ей. Я говорил Энн, что эти деньги ей не принадлежат, а после смерти Энн сказал вам, что оставлю их себе лишь в том случае, если удостоверюсь, что Энни Джойс мертва. Но она жива, она сидит в большой гостиной вместе с Линдолл. Наверное, перебирают фотографии тети Милли, — мистер Кодрингтон невольно ахнул, и Филип усмехнулся. — Этим делом они занялись еще вчера вечером. Просьба была высказана как нельзя более тактично. «Тетя Милли, дорогая, у вас не сохранилось каких-нибудь снимков?.. Вот как? О, покажите их мне! Вы не представляете, как я соскучилась по знакомым лицам!» Даже если она видит их впервые, будьте уверены: вскоре она запомнит все до единого.
Мистер Кодрингтон не стал скрывать недовольство:
— Почему вы допустили такое? Вы совершили ошибку.
Филип пожал плечами.
— Многое свершилось еще до моего приезда. Лин ходит за ней по пятам, как собачонка. Думает, что я… — его голос изменился, понизился до еле уловимого шепота. — Не знаю, что она думает.
Мистер Кодрингтон забарабанил пальцами по колену.
— Миссис Армитидж следовало бы проявить больше благоразумия.
Филип поднялся и направился к двери.
— Не вините тетю Милли: до моего возвращения они с Лин ни в чем не сомневались. А теперь тетя Милли потрясена — по крайней мере, я на это рассчитываю. Но Лин… — он снова вернулся к столу. — Мы отвлеклись. Я хочу, чтобы вы зашли в гостиную и сообщили Энни: она сможет получить тридцать тысяч Терезы, как только подпишет расписку именем Энни Джойс.
Глава 7

Линдолл вышла из гостиной и закрыла за собой дверь. На миг ее охватило облегчение, иллюзорное чувство успешного бегства. Но тут же Филип вышел за ней, взял ее за руку и широким шагом повел прочь.
Впустив Лин в кабинет, он вошел следом, захлопнул дверь и прислонился к ней.
— Значит, и ты туда же! Что за игру ты затеяла?
— Не понимаю…
— Ты выставляешь себя на посмешище!
Роковые слова чуть не сорвались с ее губ. Ужаснувшись им, Лин побледнела еще сильнее, чем прежде, — потому что чуть не выпалила: «Если бы так!» Филип заявил, что она выставляет себя на посмешище, а она чуть не пожалела вслух о том, что он ошибся. И это означало бы одно: ее раздосадовало возвращение Энн. Но об этом Лин не позволяла себе думать.
Филип смерил ее взглядом, и Лин показалось, что она уловила в нем пренебрежение.
— Глупышка! Ты сдерживаешься в пику мне, это ясно. Но зачем ты это затеяла?
Она стояла перед ним, как провинившийся ребенок.
— А что такого я натворила?
Он рассмеялся.
— Гораздо важнее то, чего ты не сделала. Если она и не знала чего-то, ты приложила все усилия, чтобы просветить ее, не так ли?
— Ты имеешь в виду фотографии? — медленно и встревожено уточнила она.
Филип взял ее за запястья.
— Посмотри мне в глаза! Эта женщина — не Энн. Энн умерла. Нет, не отворачивайся! Почему ты решила, что она Энн? — он крепче сжал пальцы. — Ты и вправду так считаешь?
Она смотрела на него во все глаза, но не знала, что ответить. Филип отпустил ее руки и со смехом попятился.
— Значит, ты ни в чем не уверена? Ты молчишь? Растеряла все слова? Но будь ты уверена в своей правоте, ты открыто заявила бы о ней. Хочешь, я помогу тебе, объясню, как все было? — Он сунул руки в карманы и прислонился спиной к двери. — Сначала ты ей поверила, тебе и в голову не пришло усомниться.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11