Георгий Мартынович, помимо всего, страдал холециститом. В остром приступе он дает иногда картину, сходную с предынфарктным состоянием. И даже провоцируют инфаркт, когда больного по незнанию начинают пичкать сосудорасширяющими… Короче говоря, урок Волжанска должен пойти нам впрок.
— Сейчас Кравцов тебе выдаст «путем»!
— За какие такие грехи?
— Хотя бы за то, что обманул надежды! Начальство небось уже рапортовать готовилось, а ты подсовываешь совершенно постороннюю личность, да еще с такой фамилией. За это по головке не погладят.
— Издевайся, издевайся, придет и мой час! — затаив улыбку, пригрозил Крелин.
— Боюсь, что он уже близок. — Люсин потянулся за кителем. — Кому-кому, а мне сейчас достанется. За всех за вас… Пошли?
В кабинет Кравцова они вошли минута в минуту, когда остальные уже сидели за приставным столом, блестящим и голым, как свежезалитый каток. Все, как это теперь повелось, были в форме. Даже Борис Платонович Гуров надел по такому случаю свой прокурорский пиджак со звездочками на петлицах. Не обнаружив на столе пепельницы, он страдал от одного лишь сознания, что не придется курить.
Полковник посмотрел на электронный циферблат над дверью, дрогнул круто изломанной бровью, но ничего не сказал. Подождав, пока вновь прибывшие расселись, он с каменным лицом выдержал долгую паузу, затем, слегка прочистив горло, тихо спросил:
— Больше никого не ждем?
— Все на месте, — кратко ответил Люсин, хотя он и надеялся на то, что догадаются пригласить кого-нибудь из УБХСС. Очевидно, всюду нужно поспевать самому.
— Тогда доложите коротенько, в каком состоянии находится дело.
Владимир Константинович возвысился над столом, одернул китель и действительно очень кратко, потому что присутствующие были в основном в курсе, обрисовал положение. На эпизоде в Волжанске он вообще не остановился, упомянув лишь о причине невольного недоразумения.
— Конца, выходит, по-прежнему не видать, — не без подтекста попенял Кравцов, поигрывая остро отточенным карандашиком. — А время, между прочим, летит…
— Отработка сигнала из Волжанска проведена в рекордно короткий срок,
— с напускным безразличием отметил Люсин. — И никак не в ущерб основной работе.
— Основной! — не повышая голоса, выделил интонацией полковник. — Где она, эта основная? До вчерашнего утра, полагаю, все у нас заклинилось на этом Волжанске. Да и что бы было лучше, когда поступает такой сигнал… Значит, какие у нас имеются версии на сегодня?
— Версии прежние, — убежденно ответил Владимир Константинович, опускаясь на стул. — Ограбление, несчастный случай и, наконец, только что обозначившаяся фигура книжного спекулянта. Вполне возможен и некий смешанный вариант, потому что все три возможности причинно взаимосвязаны: звонок насчет редкого издания, посещение сберкассы, последующее ограбление или же несчастный случай где-то в дороге. Я уж не говорю о том, что преступник мог проследить Солитова вплоть до самой Москвы. Оперативный простор достаточно широкий.
— Да, одним вам, пожалуй, не управиться. Нужно подключить УБХСС, — рассудил Кравцов. — Этот книжный червяк вполне мог оказаться подсадной уткой… Какие меры приняты?
— С УБХСС мы свяжемся. Что же касается мер, то в данный момент ведется проверка постоянных и временных жителей, начато прочесывание местности. Вообще-то район считается довольно благополучным. Однако недавно там возник известный «очаг нестабильности», который серьезно затрудняет проверку. Как назло, в одиннадцати километрах от солитовской дачи выделили территорию для садово-огородного товарищества «Столичный композитор». Застройка у них сейчас в самом разгаре, так что пришлого люда более чем достаточно.
— Списки членов затребовали?
— Уже в работе. — Люсин перелистал блокнот. — Композиторов, как вы понимаете, там кот наплакал, процентов сорок. Кроме обязательных участков, отошедших по линии исполкомов, какую-то часть забрали себе работники просвещения, автобаза, чаеразвесочная фабрика и спортклуб «Вымпел». Землеустройство всяческое, дороги, коммуникации — все это просто так, по щучьему велению не делается. Садовые домики опять же, водоснабжение, транспорт. Короче говоря, всякого рода завы, замы, помы и директора представлены должным образом, в том числе ответственные работники службы общепита, очевидно, в качестве фигур наивлиятельнейших, располагающих разветвленной системой связей. Кроме пайщиков, в поле нашего зрения неизбежно попадают и различные исполнители, производители работ. Как официальные, связанные договорами, так и левые. Тут уже полный неджентльменский набор: шабашники, всевозможные жучки, халтурщики и откровенные проходимцы.
— Вы располагаете фактами или делитесь своими предположениями? — спросил Кравцов.
— Пока только предположениями. — Люсин упрямо нахмурился. — Но за фактами, уверяю, дело не станет. Я знаю, о чем говорю.
— Он прав, — поддержал Гуров. — Схема, можно сказать, типовая. Тут бы тоже не мешало заручиться помощью по линии УБХСС. На запах меда слетаются не только труженицы-пчелки, но и навозные мухи. Воображаю сколько рвачей клубится на стройплощадке.
— Только не отвлекайтесь от цели. Всяческими там злоупотреблениями и без вас есть кому заняться. Бухгалтерская и прочая писанина в данном конкретном случае меня не интересует. Задача ясна?
— Ясно, товарищ полковник.
— Что нового по линии НТО, Люсин?
—
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140