— Не обращай внимане на его слова. Ничто из того, что он может сказать, не изменит то, что я тебе сказал.Агис не стал поправлять Тихиана, так как если Наль был из того типа властителей, которые разрешают себя запугать, все, что аристократ мог сказать, сделало бы дела еще хуже. Тем не менее Агис чувствовал ложь за словами короля, так как он уже давно подозревал, что была какая-то цель в том рвении, с котором король занимался волшебством и Путем. Теперь стало понятно, что королю не хватало только Черной Линзы для того, чтобы превратить свою мечту в ночной кошмар для Тира.После непродолжительных размышлений Наль сказал, — Я хочу знать, какую награду ты желаешь получить, отдавая наш Оракул Дракону.— Все, что тебе надо знать по этому поводу: или ты даешь линзу мне, или Дракон возьмет ее на руинах твоей цитадели, — возразил Тихиан. — Выбор за тобой.Перья на шее бавана поднялись. — Я слышу правду в том, что ты сказал, Тихиан, — сказал он. — Но прежде всего я слышу правду в том, что ты не сказал.Агис был жутко разочарован, увидев что Наль сумел подавить свой гнев, а это означало что угрозы Тихиана подействовали на него. — Я уверен, что ты найдешь то, что король не сказал намного более интересным, чем то, что он открыл, Баван, — сказал Агис. — Но вначале тебе стоит выслушать меня. Я также пришел на Либдос в поисках Черной Линзы, но моя цель — убить Дракона, а не служить ему. Только тогда мы сможем вернуть Атхас к тому раю, которым он был когда-то.— Убить Дракона? — недоверчиво прошептал Наль.— Мои друзья уже собрали две вещи, которые для этого необходимы, — ответил Агис. — У нас есть зачарованный меч, выкованный самим Раджаатом, и наша волшебница впитала в себя магию Башни Пристан. Все, что нам надо теперь, Черная Линза.— И какая магия сохранит Отверженных в пещерах после того, как ты заберешь Оракул? — поинтересовался Наль.— Таже самая, которая держит Отверженных в пещерах, когда проходит очередь Джоорш владеть линзой, — возразил Агис.— Митилен только в трех днях ходьбы от Либдоса, и даже на этом расстоянии магия слабеет. Многие Отверженные убегают и ранят моих Сарам, — сказал баван. — Если я разрешу тебе забрать Оракул отсюда, мое племя будет уничтожено в точности так же, как если бы сам Дракон забрал его от нас.— Возможно мы сможем найти другой путь сохранить их в там, внутри, — настаивал Агис. — Это для блага всего Атхаса.— Какое мне дело до Атхаса? — ответил Наль. — В первую очередь я забочусь о Сарам, и во вторую — о всех гигантах.— Убийство Борса будет выгодно и гигантам тоже! — возразил Агис.— Но не так, как сохранение Оракула там, где он и находится, — ответил баван, опуская руку с Агисом поближе к яме. — Не важно, насколько благородны твои побуждения, я не разрешу тебе украсть его у нас.С этими словами Наль бросил Агиса на хрустальную крышку.Аристократ согнул колени при падении и повалился на бок. Поберхность оказалась на удивление теплой, и Агис почувствовал, что она вся дрожит от потока энергии. Ниже его щеки Отверженные начали прижиматься своими лицами к просвечивающей кромке, и он мог слышать как они кричат высокими, испуганными голосами маленьких детей.Агис закрыл глаза. Хотя он и не мог использовать Путь, чтобы помочь Фило или Кастер, он надеялся спасти самого себя, удерживая тело на поверхности, тем самым способом, который Дамрас показала ему чтобы удерживать корабль на плаву. Он почувствовал, как знакомая волна энергии поднялась из глубины его самого — как вдруг зеленая вспышка взорвалась внутри его рассудка, в ушах раздался грохот тысяч труб. Рассудок аристократа пронзила невероятная боль и, хотя он сам не мог ничего слышать из-за ужасного шума в голове, из его горла вырвался жуткий крик. Он попытался открыть глаза, но это было невозможно. Откуда-то сверху он услышал смех Бавана Наля.— Это только небольшой урок мощи Оракула, — сказал Сарам. — Не призывай Путь опять — или та жуткая боль, которую ты сейчас чувствуешь, будет в сотни раз сильнее.Боль исчезла так же быстро, как и пришла, оставив Агиса в холодном поту и судорожно дышащим. Мороз побежал по его телу. Он открыл глаза и выяснилось, что он уже наполовину погрузился в горный хрусталь. Один бок его тела уже прошел через просвечивающую плиту. На его месте Агис видел розоватое расплывчатое пятно, и бок так застыл, как будто превратился лед. Аристократ взглянул вверх и с удивлением увидел, что Тихиан смотрит на него с выражение затаенной боли, как если бы его терзали угрызения совести, и провалился в бездну.Как ему показалась он летел целую вечность, уставившись на просвечивающий покров наверху, его жуткие крики метались среди огромных кристаллов кварца, растущих из гранитных стен. Отверженные летели за ним вслед, их похожие на маски лица странным образом мало походили на головы гигантов и светились в темноте, подобно сотням лун.Агис упал на что-то мягкое и теплое, его тело остановилось так резко, что судорога жесточайшей боли прокатилась через его желудок. Головой он ударился о костяное ребро, ноги погрузились в покрытое шерстью тело, затем глубокий хрип потряс стены ямы.Оказалось, что он упал на диафрагму Фило, всего в дюжине ярдов ниже хрустальной крышки ямы. Поглядев вокруг, он заметил неподвижное тело Кестер, лежавшее на плече гиганта, и дюжину Отверженных, скопившихся над ней. Они также роились и на голове гиганта, прочем несколько сверкающих лиц толкали друг друга, стремясь очутиться прямо над его лицом.Аристократ перекатился на живот, собираясь встать и обнаружил, что он глядит с высоты бока Фило в кристаллические глубины черной шахты. Агису показалось, что полукровка застрял далеко выше дна попасти, но в этот момент обжигающее, как крапива прикосновение Отверженного взорвало болью все его тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95