На дальнем конце зала стоял пустой трон, сделанный из полупрозрачного алебастра и вознесенный на пьедестал из розового жадеита. Мозаика из голубоватого лунного камня украшала спинку замечательного сидения, ручки были вырезаны из больших кусков халцедона, а ножки из прозрачных кристаллов цитрина <фальшивый топаз>. Весь свет, исходящий из из узких окон зала, казалось собирался прямо на троне, после чего отражался обратно в зал как неяркое белое свечение.Тихиан прошел дальше в зал, остановившись около седоватой патрицианки, примерно его возраста. У нее были заостренные уши и остроконечные брови полуэльфа, но тело было слишком жырним и крупным для женщины ее расы. Рядом с ней шесть золотых монет покоились в маленькой корзинке, сплетенной из листов мыльного дерева. Женщина не обратила внимания на Тихиана.— Разве в Балике не принято приветствовать иностранцев? — спросил Тихиан. Его голос так громко пронесся через молчащий зал, как если бы он ударил в гонг.— Леди Канас не может слышать тебя, — сказал Маурус, подходя к нему. — Не может она и видеть тебя.Тихиан нагнулся к лицу женщины. Уродливые красные подпалины покрывали ее опущенные веки, оставив Тихиану впечатление, что у нее вообще нет зрачков.Маурус остановился рядом с Тихианом, потом положил палец на нижнюю губу женщины. Она вздрогнула от испуга, затем дала своему рту раскрыться. Вместо языка у ней был только искалеченный обрубок.— Король Андропинис ценит совет своих патрициев, — спокойно сказал темплар. — Но он также хочет быть уверен, что ничто, случившееся здесь, не будет обсуждаться вне Белого Дворца.— Мудрая предосторожность, — заметил Тихиан, отходя от женщины. — Как жаль, что не так осторожен со своим камергером.Маурус закрыл рот Леди Канас и повернулся чтобы ответить, но язвительная реплика со стороны трона прервала его. — Не зли моего камергера, — сказал голос. — Это то же самое, что злить меня.Тихиан взглянул в сторону трона и увидел огромного человека перед его пьедесталом. Он был выше любого эльфа и мускулистый как мул. На его голове сидела зубастая серебрянная корона, из-под которой свисали пряди серо-белых волос. У него было узкое лицо с таким длинным носом, что его можно было назвать рылом, и черные ноздри, похожие на яйца. Его треснувшие губы вдавались назад, открывая рот, полный острых зубов, как у гладиатора. В отличии от патрициев он не носил тогу. Вместо нее он был одет в тунику без рукавов из белого шелка, набедренную повязку из серебрянной материи и мягкие кожаные сапоги.— Король Андропинис, — сказал Тихиан. Он не поклонился, в его голосе не было даже намека на благоговение или почтение.Андропинис не ответил, вместо этого повернувшись, чтобы сесть на трон. Пока правитель Балика карабкался по ступенькам, стало ясно, что он не совсем человек. По всей длине его позвоночнока из-под туники торчал ряд острых плавников, а небольшие, заостренные чешуйки покрывали его руки сзади.Андропинис уселся на трон, затем оглядел зал. Мы в палате, мои советники, сказал он, используя Путь, чтобы передать свои мысли прямо в умы всех присутствующих.Патриции встали со своих мест, каждый из них держал в руках корзинку из листьев мыльного дерева. Тихиан подождал, пока в зале вновь не стало тихо и кивнул камергеру. — Обьяви обо мне.Маурус подошел поближе к нему. — Я полагаю, что ты сам уже обьявил о себе, — ответил он. — Ауедиенция же твое дело, не мое.Тихиан пошел вперед, пока не достиг трона. Белые глаза Андропиниса уставились на него, холодные и жгучие как льдинки града, и правитель Балика не сказал ничего. По сранению с жалкой фигурой Калака, этот король-волшебник был настоящим великаном. Он выглядел так, как будто мог разорвать человека напополам, или голыми руками отрутить голову великанышу. Тем не менее Тихиан хорошо знал, что внешность может быть обманчива. Он видел как Калак, слабый и дряхлый как столетняя старуха, убивал рабов одним взглядом и ломал шеи мулам одним небрежным движением запястья.Человек, который стоит перед нами, Тихиан Первый, Король Тира.Андропинис сошел с трона и оказался рядом с Тихианом прежде, чем король осознал, что он вообще двигался.— Твоя личность не забота моих патрициев, — спокойно сказал повелитель Балика, стискивая плечи короля. Его пальцы зарылись в плоть Тихиана как когти, а его дыхание пахло так, как если бы он ел жженую корку. — Будет достаточно вежливо говорить с тобой языком.— Как пожелаешь, — ответил Тихиан. Тщательно рассчитав силу, он вытянулся и мягко убрал руку Андропиниса со своего плеча. — И помни, пожалуйста, что ты обращаешься к величию Тира.— Может ты и убил Калака, но ты не король, — ответил Андропинис. Он медленно обошел Тихиана, осматривая его со всех сторон. — Ты ничего не знаешь о том как быть королем.— Я знаю достаточно, чтобы победить в войне с Хаману из Урика, — ответил Тихиан. Строго говоря, войну выиграл Рикус, но Тихиан так давно присвоил себе славу этой победы, что забыл об этой маленькой подробности. — И я добился уважения Борса из Эбе — Дракона Атхаса.Андропинис остановился у бока Тихиана. — Не стоит насмехаться над старым именем Дракона, — угрожающе прошипел он в ухо своего гостя.— Я приехал не для насмешек, как ты увидишь, если мы обсудим причины моего визита, — ответил Тихиан.Андропинис кивнул, потом подошел к галерее, где стояли его аристократы. —Мы обсудим это, пока я принимаю дары от патрициев.Тихиан вошел в колоннаду, туда, где стоял Андропинис. Маурус достал из-за трона большую деревянную корзину, потом подошел и встал на шаг сзади обоих королей. Трио остановилось около первого патриция, ссохшегося старика, чья корзинка содержала несколько сверкающих рубинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95