– Что такое? – встревожился Костик.
– Да так, ситуация тут была… Короче, поцапался я с Сеней. И с Колей тоже. Один Макар за мной пошел…
– Тебе очень дорог Сеня?
– Дорог?.. – хмыкнул Леша. – Ты как сморозишь!.. Да на хоботе у слона я его видел. Хвостопад хренов… Просто я больше не буду петь в его ансамбле.
– И все?
– А что, этого мало?
– Но ведь это не смертельно?
– Не смертельно… Но мне нужно где-то петь.
– Зачем?.. Тебе сейчас не петь надо. А учиться петь.
– Ерунда…
– Не ерунда…
Костик знал – почти все считают его бесхарактерным. Но это не так. Он мог быть принципиальным. Мог настоять на своем.
– Я знаю одного человека. Преподаватель музыкальной школы. Мастер своего дела. Он может поработать над твоим голосом. Правда, занятия платные…
– Вот видишь, вариант отпадает сам собой. У меня бабок нет.
– У меня есть деньги… Немного, правда. Но для начала хватит.
– Не надо…
– Надо! – отрезал Костик.
Леша удивленно посмотрел на него. Затем одобрительно улыбнулся.
– А ты пацан что надо, – резюмировал он. – Есть в тебе стержень…
Костик почувствовал, как запылали его щеки. Снова краснеет… Спасибо Леше, он сделал вид, что не заметил этого.
– Кстати, мы не решили вопрос номер один, – сказал он.
– Какой вопрос?
– Инструменты и аппаратура.
– С этим все решено…
– Да ну?
– Я с отцом вчера разговаривал. Он сказал, у них в заводском клубе есть все, что надо. И никому не нужно…
– Нам нужно.
– Поэтому нам все и отдадут. Будем числиться при заводском клубе.
– Я не против… Когда мы можем заняться делом?
– Пока не знаю. Но думаю, на этой неделе…
Костик не ошибся. Вечером того же дня отец сообщил ему, что все вопросы с руководством клуба решены. И начинать можно хоть с завтрашнего дня…
2
А Костик еще тот фрукт. Хлипкий, еле дышит. А гляди ж ты, так за дело взялся – не остановишь.
Гитариста нашел. Парнишка под стать ему. Миша Злотцев. Интеллигент. Такой же тощий, прыщавый. Пальцы у него длинные. И сильные. Этими пальцами он творит чудеса. Такие «соляки» выписывает, закачаешься. Коля Разов и рядом с Мишей не стоял.
Костик и сам играет отлично. Да и Леха не на помойке руки нашел – звучит его гитара…
Звучит. Все звучит. И гитары, и клавишные, и ударник. Опять же, все благодаря Костику. Леха думал, им бросовый инструмент всучат. Так нет, ошибся. Инструмент, аппаратура – все почти новенькое, качественное. Отечественного производства, правда. Но было бы глупо рассчитывать на «Ямаху».
У Костика все просто. Недели не прошло, как ансамбль они сколотили, сейчас во всю работают над его музыкой, к выступлению готовятся. И преподаватель, Марат Евсеевич, с подачи Костика вцепился в Леху мертвой хваткой. Жизни не дает. Изнасиловал его своей принципиальностью. Я, говорит, если взялся за дело, то доведу его до конца. А в Лехе он, видите ли, определил зачатки таланта…
Может, Марат Евсеевич и доведет дело до конца. Поставит ему голос. Только где денег взять? Занятия ведь мани-мани стоят… Сейчас ведь Перестройка, мать ее так. Новое мышление. Кооперация, хозрасчет. Задаром никто в свое личное время работать не хочет…
А у Лехи денег нет. И у матери просить – кощунство. Бедно они с матерью живут. На одну ее зарплату библиотекаря. В двухкомнатной «распашонке» в пятиэтажной «хрущобе». Правда, он на танцах немного подрабатывал. Но теперь лафа закончилась. Искусство требует жертв…
Может, когда-нибудь ему удастся заработать большие деньги. Голосом и гитарой. На композициях Костика.
Песни у них еще сырые. Ничего, «поджарятся». Но как потом их до широких масс донести?
Именно этот вопрос больше всего волновал Леху.
– Все очень просто, – сказал Костик.
Опять он со своим «все очень просто». Леха невольно поморщился. – Мы запишем свой концерт на пленку…
– Уже записали, – скептически усмехнулся Леха.
У них был уже черновой вариант их первого концерта. Сами записали на магнитофон. Песни звучат. Но все еще такое сырое. А качество записи – это полный писец.
– Нет, – покачал головой Костик. – Нам нужен профессиональный уровень…
– Хотеть не вредно…
– Вредно не хотеть… В общем, я обо всем договорился. У моего дяди есть знакомый. Он звукорежиссер на одной звукозаписывающей студии. Я уже передал ему кассету с черновым вариантом….
– Думаешь, ему понравится?
– Не знаю. В любом случае бесплатно нам никто ничего делать не будет. Запись каждой песни обойдется в триста восемьдесят рублей…
Мертвое молчание. И в этой тишине все смотрели на Костика.
Триста восемьдесят рублей за песню. А этих песен у них семь. Счастливое число. Но цена совсем не счастливая. Триста восемьдесят умножить на семь – это ж… Леха начал считать. Но Костик его опередил.
– Две тысячи шестьсот шестьдесят рублей…
Мальчик-отличник. Вундеркинд. Все он знает… Нет, не все!
– И где ж нам взять такие бабки? – спросил Леха.
– Не знаю, – пожал плечами Костик. – Надо думать…
Ну вот, оказывается, не все так просто…
Песни у Костика бодрые, на мажорный лад. В самый раз под них ногами дрыгать на танцах. Дискотечный вариант. Но сегодня они обрели вдруг траурную окраску. Все играли так, будто похоронный марш исполняли. И у каждого в голове билась одна мысль. «Две тысячи шестьсот шестьдесят… Две тысячи шестьсот шестьдесят…»
С этой мыслью Леха возвращался домой. Поздно вечером. Ему бы сейчас на танцы идти. Но не хотелось. И девчонки сегодня не будоражили воображение. Другое давило на клапан в голове. Где взять такие сумасшедшие бабки?
– Лешенька, постой, – услышал он вдруг.
Он подходил к своей пятиэтажке, по обочине шел. И позади него остановилась машина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20