— Невидимый град! — прошептал Всеволод. — Так это не легенда?!!
— Конечно нет, болван, — подтвердил Осмомысл. — Идем со мной, все уже собрались, только тебя, дурака, дожидаемся.
И кавалькада дружинников вместе с княжеской каретой медленно въехала в невидимые врата невидимого града.
* * *
Странно, но народа на улицах Хмельграда валялось немного. В основном это были совершенно недвижимые субъекты, пребывавшие в состоянии крайнего алкогольного опьянения.
— Все по корчмам сидят, — пояснил Колупаев. — Их в Хмельграде больше сотни.
Сам город вид имел неопрятный, заплеванный и ободранный. Понятное дело, жителям было не до внешнего вида их жилищ. Единственное приличное, опрятное место обнаружилось возле высокой черной башни, у входа в которую стояли на посту два зверообразных ратника.
— Интересно, что тут? — спросил Лука. — Княжеский постоялый двор?
Заговаривать с ратниками, судя по их лицам, не стоило. И потому русичи изловили одного нетрезво державшегося на ногах прохожего и принялись его с переменным успехом расспрашивать.
— Мил человек, а мил человек, мы приезжие, что это за башня? — поинтересовался Степан, придерживая прохожего за плечо.
— Эта? Ик…
— Да, эта.
— В башне… ик… живет… ик… царь.
— Царь?!!
— Ну да… ик… царь Пенек… тьфу ты, Панек.
— Мужик, а Емельян Великий в Хмельграде случайно не гостит? — пробасил Илья Муромец, с неудовольствием рассматривая черную башню.
— Я Емельян! — ответил прохожий и попытался упасть на Колупаева.
— Да нет, — поморщился Муромец, — нам Великий нужен.
— А чем я не великий? — возмутился прохожий. — Ты че, мордатый, меня не уважаешь? Я, между прочим…
— А почему охрана у башни стоит? — очень вовремя перебил прохожего Лука.
— А чтобы… ик… царь не сбежал!
— Почему это, чтобы не сбежал?
— А вот… ик… потому. Бояре его уже больше десяти лет в башне держат, в плену… ик… значит.
— Э… непорядок, — взревел Муромец, сильно нахмурившись. — И никто, наверное, не знает, какие несправедливые безобразия на Руси творятся.
— Почему… ик… не знают? — удивился прохожий. — Все знают!
— Свободен. — Степан развернул мужика кругом и ловко подтолкнул в сторону корчмы, куда он (мужик) аки диковинное механическое творение Кукольного Мастера неспешно (но целеустремленно!) поковылял.
Еще больше помрачневший Илья извлек из ножен булатный меч.
— Непор-р-р-р-рядок, — грозно рявкнул он, направляясь к башне.
— Чего это с ним? — испугался пиит, пялясь на озверевшего богатыря.
— Илья, стой! — закричал Колупаев. — Сейчас не время, да и не место для ратных подвигов.
Но Муромец его, понятно, не послушал.
— Чего это он? — снова спросил Лука. Кузнец тяжко вздохнул:
— Снова на принцип пошел. Это с ним часто в последнее время случается. Следствие психической травмы, ентой, как ее… ну, в общем, временное помешательство опосля долгого сна.
— Бодун, если короче, — усмехнулся юноша.
— Ну, навроде того, — подтвердил Степан, не желая вдаваться в подробности, в коих он ничегошеньки не смыслил.
Колупаев прекрасно понимал, что пытаться остановить ни с того ни с сего заупрямившегося богатыря гиблое дело.
Ратники у входа в башню на агрессивные наезды Муромца никак не реагировали, что выдавало в них великих мастеров своего дела. Такие до последнего невозмутимо смотрят сквозь противника, а затем раз… и одним точным ударом выводят его из строя.
— Ядрить! — утробно взревел Илья, сильно раздосадованный безразличием стражи.
Огромный кулак в кольчужной перчатке по очереди отпечатался на щеках бравых вояк.
Сохраняя на лицах все то же выражение угрожающего превосходства, стражники, словно деревянные истуканы, повалились на мостовую.
Подбежал несколько растерявшийся Колупаев и, заглянув лежащим ратникам в глаза, сразу все понял.
— Да их уже давно кондратий хватил! — нервно сообщил он Муромцу. — Вон вмятины какие в шлемах. Допились до полного онемения членов, оттого, видно, их здесь и поставили, дабы отпугивать нежеланных гостей. Таких, как мы.
— Таких, как мы?!! — зарычал Илья, высаживая ногой дубовую дверь. — Ну я им сейчас покажу!!!
И полоумный богатырь скрылся в черной башне. Степан с Лукой переглянулись.
Колупаев сунулся в дверной проем. Там начиналась винтовая лестница, круто уходившая вверх, куда только что умчался бешеный Илья Муромец.
— Что ж, подождем малость! — пожал плечами кузнец, не желая вмешиваться в очередное ратное безумство.
Ждать долго не пришлось.
Внутри башни раздался дикий крик, и на улицу из темного дверного проема выскочил совершенно ненормального вида седой старикашка в грязной исподней рубахе и в золотой короне на плешивой голове.
— А-а-а-а… — жутко заголосил он, вращая ошалелыми глазами. — Свобода-а-а-а!!!
Степан присмотрелся.
Царь явно страдал сильным косоглазием. Оба его безумных глаза глядели в совершенно разные стороны.
— Держите его!!! — глухо донеслось из недр башни. — Если царь побежит куда глядят его глаза, это все!!!
Царь ухмыльнулся и именно это и сделал, а затем… То, что произошло затем, повергло Колупаева с Лукой в глубокий ступор.
Царь рванул с места и… раздвоился.
Вместо одного Панька к городским воротам бежало сразу два царя!
— Нет! — хором взвыли в башне, и на улицу выскочили бледные толстые бояре в высоких шапках.
— Они убегают!
— Оба!
— Все, быть теперь смуте, кровопролитию великому!
— Почему это? — спросил Степан у отчаянно рвущих на себе бороды бояр.
— Потому что у Хмельграда теперь два царя!!! — завизжали бояре. — О, горе нам, горе…
Одно из забитых досками накрест окон башни с треском разлетелось, и оттуда ласточкой вылетел ревущий, словно раненый бык, Муромец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81