Кузнец остановил коня:
— Илья, не дури.
Корчма называлась «У Анчутки» и, как все питейные заведения великого Новгорода, выглядела по-царски. Высокие потолки, стены украшены бутафорскими винными бочками с крантиками. Опрятные столы. Добры молодцы на входе, комплекцией чуть уступающие Муромцу, на случай, ежели кто станет буянить. И главное, всегда есть свободные места.
Уселись.
Заказали кувшин меда.
— Славно-славно, — приговаривал Колупаев, рассматривая вырезанную чем-то острым прямо на столешнице длинную надпись. — М… м… такого-то такого-то здесь был Алеша Попович, пил самогон, играл на балалайке, тискал девок. Заведение понравилось!
— Дешевые понты, — презрительно скривился Илья и, достав из-за пояса длинный нож, со старанием вырезал:
«Такого-то такого-то корчму посетил богатырь Илья Муромец. Пил медовуху, играл на тамтаме, бил морду иудеям!»
И подпись: кривой крест.
Подавшись вперед, Степан с трудом прочел жуткие каракули.
— Что это еще за «играл на тамтаме»? — изумленно спросил он.
— Да я и сам не знаю, — пожал плечами Муромец, — только что выдумал, так красивше звучит.
Через минуту богатырям поднесли по огромной глиняной кружке и солидный кувшин душистого меда.
Налили.
Чокнулись (в смысле кружками, а не головами!).
Крякнули с удовольствием.
Налили по второй.
— И где же нам ентого Емельяна здесь искать? — оглаживая бороду, поинтересовался Илья. — Город-то гляди какой большой!
— Самый крупный на Руси! — кивнул кузнец. — Второй по величине Киев, но туда пущают только с документом чистокровного краинца.
— А чего ж так?!! — усмехнулся богатырь, но ответить Колупаев не успел, так как к их столу самым наглым образом подсел странный пейсатый незнакомец в шляпе и в заокеанских «стеклах» с оправой на горбатом носу.
— Люди добрые, — елейно проблеял незнакомец, — не нальете ли жертве национального произвола немного дармового медку?
И с этими словами он извлек из кармана своего черного халата чудовищных размеров медную кружку.
— Иудей!!! — радостно, словно встретив родного отца, воскликнул Муромец, обрушивая на голову иноверца полупустой кувшин с остатками медовухи.
ГЛАВА 12
в которой Илья Муромец идет на принцип
Словно тюк с соломой, иудей грузно повалился на пол.
Все случилось настолько неожиданно, что Колупаев не сразу понял, а что, собственно, произошло.
От дверей корчмы к ним уже бежали разъяренные вышибалы. Степан приготовился к неизбежной драке, но его опередил слегка охмелевший от новгородского меда Муромец. Недолго думая богатырь запустил в вышибал крепким столом, уложив обоих на месте.
— Вот так! — довольно кивнул Илья, как ни в чем не бывало садясь обратно на скамью.
— Ну?!! — громко спросил, оглядывая посетителей корчмы, Колупаев, быстро сориентировавшийся в ситуации. — Кто еще хочет получить по мордасам от знаменитого Ильи Муромца?
— Илья Муромец!!! — пронеслось над столами выпивающих.
Все оторопело глядели на зардевшегося богатыря.
— Тот самый?!! — спросил, возникнув из винного погребка (спрятавшийся от греха подальше), корчмарь.
— Тот самый! — подтвердил кузнец.
— Этого просто не может быть, — глухо донеслось откуда-то снизу.
Илья со Степаном одновременно посмотрели себе под ноги.
Лежащий на полу иудей радостно улыбался.
— Дык как же… — обалдело выдохнул Муромец. — Я ж тебя…
Иудей ловко поднялся с пола и, сняв широкополую шляпу, перевернул ее, продемонстрировав свой национальный головной убор изнутри.
— Не беспокойтесь, я к таким штукам уже давно привык…
Изнутри черная шляпа оказалась самым настоящим железным шлемом, хитро замаскированным под простенький головной убор.
— Соломон Фляр. — Иудей дурашливо поклонился. — К вашим услугам. Некоторые, правда, называют меня Чудо Юдо, в общем, если что, то я не обижусь. Моего деда действительно звали Юдо
Корчмарь поспешно отлил холодной водицей вырубленных Муромцем вышибал, и те, быстро придя в себя, принесли богатырям новый стол и два больших кувшина с медом.
— Вы уж извините нас, — заискивающе улыбнулся корчмарь. — Для меня большая честь принимать в своем заведении великого мужа расейского. Позвольте мы обслужим вас бесплатно?
— Валяй, — благосклонно кивнул Илья.
— И закуску, — проворно вставил Соломон. Илья кивнул вторично.
На столе тут же возникли вареные раки…
— А ты мне нравишься, носач, — усмехнулся богатырь, хлопая иудея по сутулой тщедушной спине.
Соломон, разгрызающий в этот момент рачью клешню, слегка подавился.
Колупаев с умилением глядел на преобразившегося Муромца. Ясно было, что богатырь выделывался временно, пока не возникла НАСТОЯЩАЯ опасность. Что ж, наблюдать за этим было отчасти забавно.
— Простите великодушно, — откашлявшись, произнес Соломон. — Можно поинтересоваться, что привело вас в Новгород?
— Мы ищем одного нашего старого приятеля, — ответил Степан, прикладываясь к кружке. — Емельяна-волшебника, слыхал о таком?
— Слыхал-слыхал, — подтвердил иудей. — Как же не слыхать. Правда, лично я его никогда не видел. Если не ошибаюсь, то у этого Емельяна была одна знаменитая колдовская формула… как же там… По щучьему веленью… м… м…
— По моему прошению, — закончил за Соломона кузнец. — Много дурней это потом повторяло, но по-настоящему пользоваться заклинанием может лишь сам Емельян!
— Должен вас разочаровать, друзья, — сокрушенно поглядел в пустую кружку иудей. — Никаким Емельяном, а уж тем более волшебником в Новгороде и не пахнет.
— Это точно? — спросил Муромец, щедро наливая новому знакомцу еще меда.
— Точно, как и то, что мою покойную тещу звали Сарой, пусть земля ей будет пухом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81