Теперь меня гложет мысль о мести, и я не успокоюсь, пока не отыщу его и не убью!
– Он слишком сильный, – прошипел голос с другой стороны. Все вздрогнули и повернулись к Молчаливому, который вдруг заговорил. Голос у него был хриплый, рваный и пугающе чужой.
Горен был рад, что заговорил хоть кто-то, тем более что это был Закутанный в плащ. Теперь у Горена появилось доказательство того, что он умеет говорить и все понимает. Значит, совсем чужеродным это существо не является. Его глубоко поразил этот ломкий голос, свидетельствовавший о глубоких страданиях и огромной печали.
– Знаю, – ответил молодой шейкан, – знаю, что мне с ним не тягаться, потому что с момента моего рождения еще никому не удавалось его победить. Моя мама… она бы справилась, если бы он не использовал магию и не убил ее трусливым, бесчестным способом. Но выбора у меня нет, да и ветер будет на моей стороне, об этом я тоже знаю. К тому же я окажу услугу всей Фиаре, если освобожу ее от этого мясника.
Бульдр задумчиво поглаживал бороду. Сейчас общее напряжение слегка ослабло, поскольку все поняли, что Горен не виновен в действиях отца и не считает почетным тот факт, что является его потомком.
– Значит, шейкан, – медленно пробормотал Бульдр. – Ты, наверное, в курсе, что твой народ не пользуется популярностью.
– Чуть меньше, чем орки и тролли. – Горен сделал робкую попытку пошутить. – Таким я родился, но вырос не с ними, Бульдр. Понятия не имею, чем шейкан отличается от нормальных людей, потому что не знаю ничего о своем народе. Я воин, как Хаг, и я умею разговаривать с ветром. Это я сам. А все остальное – изъяны, которые мне навязаны.
– Шейканы известны тем, что не принимают ничью сторону и способны переметнуться к бывшему противнику прямо на поле боя, – медленно и мрачно сказал Хаг.
– Моя мама сделал свой выбор, – возразил Горен. – Она заплатила за него собственной жизнью, и я не навлеку на нее позора, придерживаясь кодекса шейканов.
Остальные смущенно молчали.
– Хорошо, – сказал вдруг Менор. – Я верю тебе, Горен. Конечно,после всего, что ты для нас сделал, я тебе верю! Если бы ты был заодно со своим отцом, навряд ли он сдал бы тебя оркам. Да и воры тоже не входят в круг уважаемых благородных людей. Хорошего человека я всегда узнаю. Это у меня профессиональное. Вижу, что ты раздваиваешься, что в тебе таится много темного. Но сердце у тебя доброе! Твои глаза ясные и честные, и ты очень молод. Мне достаточно. А сейчас я пойду спать, потому что дело близится к полуночи. Я одурманен напитком и хотел бы начать завтрашний день отдохнувшим и полным сил. Спокойной ночи, соратники мои. – Он накинул плащ, лег поближе к огню, отвернувшись во тьму, и вскоре уже слегка похрапывал.
– Это ходячее несчастье совершенно прав, – заявил Бульдр и широко зевнул. – Я ведь еще и покурил, так что сейчас просто ни на что не годен.
Он тоже переместился поближе к костру и лег спиной к остальным.
Остальные сделали то же самое, стараясь, впрочем, не смотреть в глаза Горену.
Наконец он остался один. Несмотря на большое общество, он был здесь самым одиноким человеком.
Сон никак не шел к Горену. Настой подействовал возбуждающе. Ему следует подумать, что же делать дальше. На сутки он нашел себе друзей, спутников, которые раньше были его товарищами по несчастью. Но, едва зародившись, союз их распался, причем по его вине. Даже гном Бульдр и эльфийка Вейлин, полные противоположности, даже они сумели преодолеть лежавшую между ними пропасть. Но быть шейканом значит быть отвергнутым, вызывать недоверие, презрение, возможно, даже страх. Все это он видел в их глазах. Шейкан – это проклятие, избавиться от которого невозможно.
А что они скажут, если узнают и все остальное?
Горен готов был поспорить, что предок обязательно даст о себе знать. Его удивило, что до сих пор он молчал. Хотя Горен мог его и не слышать. Пока еще его тело и мысли принадлежат ему, хотя (и он это чувствовал) Малакей становится с каждым днем сильнее.
«Ну? –раздался вдруг язвительный голос предка. – Почему же ты им не исповедался, раз уж начал?»
«Этого они не узнают, –возразил Горен. – Для них это не имеет значения, потому что свою историю я продолжу уже без них. Текущая во мне кровь дракона помогла мне выжить и дала мне силы, чтобы призвать на помощь ветер, благодаря которому я спас их всех, и они отнесли меня в безопасное место. Так что мы квиты».
«Но что ты собираешься делать дальше? Ты серьезно намерен выступить против своего отца на поле боя?»
«Я поклялся, Малакей, поклялся кровью своей матери. Эта клятва – единственная в моей жизни цель, она дана не просто так, для красного словца».
«Это глупость, дитя мое, глупость и ошибка. Я этого не допущу».
«Ошибаешься. Тебе нет никакого дела до Руорима, он просто меня зачал, один из длинного ряда потомков, вот кто он для тебя. Ведь это я тебе нужен, но, пока я не отомстил, меня ты не получишь».
«Ты что, предлагаешь мне сделку?»
«Я предлагаю тебе помолчать. Залезь в свою нору в самых дальних уголках моей души, там тебе самое место. Ты просто капризная тень прошлого, грязное пятно на моей душе, однажды ты будешь просто с нее стерт».
Горен услышал внутри себя недовольное бурчание, но не обратил на него внимания. Он старался подавить эту свою темную сторону, которую презирал. Сейчас были и более важные дела: следовало принять решение.
В принципе выбор у него всего один: ему нужно покинуть остальных, причем как можно быстрее. Он не был товарищем, на которого можно положиться, не был хорошим другом, которому можно доверять. Слишком много у него мрачных тайн, а к его мести остальные не имеют никакого отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80