– Ну если ты со мной, – шепнула я с признательностью, – то, значит, мне нечего бояться!
Эткин не ответил ничего. Он посмотрел на загорающиеся в небе звезды и протяжно вздохнул.

Наши сборы заняли совсем немного времени. Я извлекла из замшевого чехла ножны с верным Нурилоном и повесила клинок к себе на спину. И можете мне не верить, но я явственно расслышала, как разумный меч издал громкий торжествующий звон. Он радовался новым битвам, ожидающим его в недалеком будущем. Я укрепила на поясе, едва сошедшемся вокруг моего располневшего стана, две Алаторы, надела на шею амулет тетушки Чумы и кулон Оружейницы, а на палец – перстень Пожиратель пространства. Рассовала по карманам колета Зеркало истинного облика и Хроники Бальдура, упрятанные в футляр из непромокаемой акульей кожи. Несколько метательных кинжалов да сумка со сменным бельем и медикаментами. Ну вот, пожалуй, и все – я готова двинуться в путь.
– Подожди, Мелеана! – Эткин, с грохотом копавшийся в дальнем углу пещеры, выполз хвостом вперед, таща за собой что-то бесформенное, отливающее тускло-серебристым цветом. – Вот примерь, это тебе!
– Какая прелесть! – восхищенно ахнула я, поглаживая комок, развернувшийся в тончайшую кольчугу, выкованную из невиданных округлых звеньев. – Эткин, но она похожа… похожа на…
– Правильно! – довольно осклабился летун. – Это моя чешуя, сброшенная минувшей зимой. Обычно мы меняем ее во сне, и нет в мире ни одного короля или рыцаря, не мечтающего заполучить кольчугу из легендарной, непробиваемой драконьей чешуи. Однако этой зимой я не спал, и должен признать: подобная смена шкуры оказалась довольно болезненным процессом. Но, вероятно, это даже к лучшему. Чешуя, сошедшая с бодрствующего дракона, получилась намного прочнее и надежнее. А Ланс любезно пошел мне навстречу и помог сшить для тебя это одеяние. Примерь!
Кольчуга оказалась впору. И надо было наблюдать восторг Ивара, увидевшего меня такой – вышедшей из пещеры, вооруженной и окутанной волшебной кольчугой. Его сказка ожила!
Памятуя о тяжелых испытаниях, выпавших по моей вине на долю Огвура и Ланса, я не стала будить крепко спящих друзей, а вытащила из костра уголек и на камнях утеса торопливо начертала несколько прощальных слов, содержащих извинения и ободрения. Усевшись на спину Эткина, мы с Иваром взлетели к ярким весенним звездам. Я боялась, что уже успела позабыть этот свежий ветер странствий, упруго бьющий в лицо, но оказалось – я переживала напрасно. Дух свободы благосклонно принял меня в свои родственные объятия и повел вперед. Мальчишка что-то ликующе орал, подпрыгивая на скользкой драконьей чешуе и размахивая сдернутой с головы шапкой. Мне даже пришлось придержать этого шального героя, чуть не свалившегося вниз. Впрочем, это казалось мне закономерным: ведь будь Ивар чуточку трусливее – он никогда не проделал бы сего трудного пути, что привел его на берег нашего озера. Жизнь принадлежит храбрым. Жизнь принадлежит тем, кто не боится проходить через даруемые ею перипетии и невзгоды, тем, кто не ленится и не прохлаждается в ожидании чуда, тем, кто верит в удачу. Жизнь опять принадлежала мне.
Мы удачно вписались в восходящие потоки теплого ночного воздуха и взяли курс на Поющий Остров. Я отбросила сомнения, страхи и расслабляющую негу последних месяцев бездеятельности. Отдых подошел к концу. Моя душа исцелилась, трепетно храня в своей глубине неугасающий огонек заветной любви, и сейчас жаждала активных действий. Настал срок обновления…

Глава 2

Сидеть, упираясь спиной в изгиб драконьей лапы, оказалось куда как приятнее, чем в кресле, обитом жесткой, неприятно поскрипывающей парчой. А ведь еще несколько минут назад я с некоторой растерянностью и даже опаской оглядывала отведенные мне покои. Высоченная кровать с балдахином, изящный серебряный столик на тоненьких ножках, во всю стену роскошный гобелен с овечками и пастушками… Я недовольно поморщилась.
«Воистину дворцовый интерьер, чтоб его!» – Цинично усмехнувшись, я ногой пихнула неустойчивый столик. Хрустальные висюльки на золоченом канделябре протестующе зазвенели. Я шепотом ругнулась сквозь зубы. На вышитом шелковыми нитями покрывале выстроилась шеренга разномастных плюшевых уродцев не поймешь какой породы.
– Детство – это период, когда тебе еще не возбраняется спать со зверюшками! – вслух признала я, утрамбовывая игрушечное зверье под подушку. – Ладно, хоть спальня не розового цвета…
– Что, свободолюбивая наша, не по вкусу тебе пришлось хваленое королевское гостеприимство? – Драконья лапа, бесцеремонно просунутая в окно, бережно обхватила меня под коленки и аккуратно переместила во двор.
– Много хорошего – уже плохо! – подтвердила я, устраиваясь у Эткина под боком. – Сначала сладко, зато потом кисло аж до оскомины! Ну не мое это, не мое. Я привыкла оценивать внутреннюю сущность явлений и предметов, а не их наружную, показную сторону…
Гигант одобрительно гыкнул, выпуская облачко дыма.
– Ну уж если мы заговорили о сущности… Вот ты объясни-ка мне, Ульрика, – непоследовательно начал он, – что это за время такое нынче? Вроде и опасность над островом нависла – а всем не до нее! Батюшка твой еще от злоключений в Геферте не оправился, да и в стране после правления Аберона множество внутренних неурядиц образовалось. У братца твоего венценосного тоже хлопот полон рот: весна нынче бурная, ранняя, Рона из берегов вышла – грозится затопить столицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26