После того как слуги убрали грязную посуду и груды жареной и
маринованной пищи, все мы уселись за одним длинным столом, и были поданы
крошечные рюмочки с крепчайшим напитком, "живой водой", как его здесь
называют. Впрочем,, такое название часто встречается и на Земле. И вот
тут-то меня буквально засыпали вопросами.
С тех пор как в первые месяцы моего пребывания на Гетен меня непрерывно
обследовали кархайдские врачи и ученые, я ни разу больше не сталкивался с
таким количеством людей, желавшим получить информацию обо мне и
удовлетворить свое любопытство Очень немногие из жителей Кархайда, даже из
тех рыбаков и фермеров, среди которых я провел свои первые месяцы на этой
планете, изъявляли отчетливое желание задать мне вопрос, хотя порой им явно
этого хотелось. Какие-то все они были слишком сложные, типичные интраверты,
любители ходить вокруг да около. Во всяком случае, конкретные вопросы и
ответы им не нравились. Я вспомнил вдруг о Цитадели Отерхорд и о том, что
Ткач Фейкс говорил мне по поводу ответов... В Кархайде даже ученые-специалисты
ограничивали свои вопросы ко мне чисто физиологической тематикой,
касавшейся, например, деятельности желез внутренней секреции или системы
кровообращения -- именно этим я прежде всего отличался от гетенианцев. Они
никогда не заходили настолько далеко, чтобы, например, спросить, как половой
инстинкт моей расы влияет на те или иные общественные институты, или о том,
как мы справляемся с нашим "постоянным кеммером". Они, однако, весьма
внимательно слушали, когда я что-либо рассказывал по собственной воле; так,
психологи выслушали мой рассказ о телепатии, однако ни один не сподобился
задать хотя бы какие-то самые общие вопросы на этот счет или получить
адекватное представление о земном или экуменическом сообществе -- кроме,
пожалуй, Эстравена.
Здесь же, в Орготе, по всей вероятности, люди не были настолько связаны
понятием шифгретора, а потому ни задавать вопросы, ни отвечать на них не
считалось зазорным. Однако вскоре я заметил, что некоторые из этих вопросов
носят явно провокационный характер: меня как бы пытались уличить во лжи,
доказать, что я всего лишь самозванец. На какое-то мгновение мне даже стало
не по себе. Я, разумеется, и раньше встречался с недоверием -- еще в
Кархайде, -- но крайне редко со столь явной провокацией. Тайб однажды
прекрасно продемонстрировал мне, как следует вести себя с обманщиком и
мистификатором, -- во время парада в Эренранге, -- но, как я давно уже
понял, то было лишь частью игры, имевшей целью дискредитацию Эстравена в
моих глазах. Я догадывался, что на самом деле Тайб вполне верит мне. Он, в
конце концов, видел мой корабль; у него, как и у любого другого, был
свободный доступ к отчетам инженеров относительно устройства этой небольшой
посадочной ракеты, а также моего ансибля. Никто из жителей Орготы моего
корабля не видел, но и он, пожалуй, не показался бы им артефактом с чужой
планеты и сколько-нибудь убедительным доказательством. Устройство посадочной
ракеты, как и ансибля, было бы настолько им непонятно, что эти предметы они
успешно отнесли бы к разряду мистификаций. Старинный закон, запрещающий
всякий экспорт культуры, стоял на страже и не допускал ввоза поддающихся
анализу или копированию предметов чужой цивилизации на другие планеты,
находящиеся на более ранней стадии научно-технического развития. А потому у
меня с собой не было ничего, кроме посадочной ракеты и ансибля, коробки со
всевозможными цветными изображениями, несомненных странностей моей анатомии
и физиологии и недоказуемых особенностей моего интеллекта. Картинки пошли по
кругу, сидящие за столом рассматривали их с вежливо-уклончивым интересом --
так люди часто рассматривают фотографии членов чьей-то чужой семьи. Вопросы,
однако, продолжали сыпаться.
-- Что такое Экумена? -- спросил, например, Обсл. -- Это одна из планет
или союз нескольких миров? Это конкретная страна или чье-то правительство?
-- Ну, в понятие "Экумена" включены сразу все эти понятия. Но ни одно
из них в отдельности ему не соответствует. Экумена -- это наше, земное
слово; обычно оно трактуется как "место проживания людей"; в языке Кархайда
для него; пожалуй, подойдет слово "очаг". Что касается языка Орготы, то я не
уверен, что найду подходящее слово: я еще недостаточно хорошо знаю ваш язык.
По-моему, слово "комменсалия" не годится, хотя есть несомненное сходство в
том, как организовано управление Комменсалией и Экуменой. Однако Экумена по
сути своей вообще не государство и не форма правления. Это как бы попытка
объединить мистику с политикой, что само по себе, разумеется, обречено на
провал. Однако даже неудачные эти попытки уже принесли человечеству куда
больше добра, чем все предшествующие формы сосуществования различных миров.
Экумена -- это, безусловно, некое сообщество, и оно, хотя бы потенциально,
обладает определенной культурой, некоей специфической формой культурного
просветительства. Можно даже сказать, что это просто очень большая школа --
Очень Большая Школа для всего человечества. Ее суть -- объединение и
сотрудничество, а потому это еще и некий союз. Лига Миров, обладающая
определенным уровнем централизованной и обусловленной организованности. И
сейчас я представляю здесь Экумену прежде всего именно как Лигу Миров.
Экумена как политическое содружество функционирует благодаря четкому
координированию, а не жестким методам правления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111