— Можете творить что вздумается, только вам нельзя пользоваться телефоном и покидать квартиру.
— И как долго? — спросила Мэг.
— Пару дней, — сказал я, — не больше.
— Просидеть тут с двумя бандюгами целых двое суток? Сейчас, как же! — фыркнула Фэй.
Хоук несколько секунд смотрел на нее, а затем прошипел:
— Ттттттттттттттт.
Фэй так и замерла с открытым ртом.
— Нам не нужны неприятности. Ребята, может, трахнете нас? — спросила Мэг.
— Нет. Отдохните пару дней от этого, — покачал головой я.
Мэг изумленно посмотрела на меня, и глаза ее широко раскрылись.
— Не хотите?
— Он говорит только за себя. Он влюблен, — быстро отреагировал Хоук.
— Это противоестественно, — заявила Мэг.
— Для него — естественно, — сообщил Хоук.
— Расскажите о Лео, — попросил я. — Он приходит один?
Фэй покачала головой:
— Не впутывайте нас в свои дела, мистер.
— Фэй, — сказал я, — вам придется впутатьcя. Я разыскиваю одну женщину и найду ее. Для этого я сделаю все, что потребуют обстоятельства, даже изобью двух невинных потаскушек. Итак, Лео приходит один?
— Нет, — отозвалась Мэг. Фэй, плотно сомкнув губы, молчала. — С ним всегда приходит Элли. Его телохранитель.
Мэг не смотрела на Фэй.
— Лео носит с собой пистолет? — спросил я.
Мэг покачала головой:
— Понятия не имею. Знаю, что у Элли пушка есть. А насчет Лео...
— В какое время он приходит?
— В пять. Ровно в пять вечера.
— Он до вас собирает деньги с других девушек?
Мэг пожала плечами.
— Может быть, вечернее время интереснее для работы? — предположил Хоук. — И он собирает дань днем...
— А сюда приходит напоследок, — вставил я.
— С полученной выручкой, — закончил Хоук. — Как это мило.
Из коридора двери вели в ванную и в две спальни. Я отправил обеих женщин в одну из них. Хоук привалился к косяку в коридоре и следил за тем, чтобы они не показывались, пока я набирал номер справочного Нью-Йорк-Сити и узнавал телефон Рейчел Уоллес.
— Это та самая писательница, которую ты спас от похитителей? — спросил Хоук.
Я набрал «212» и кивнул.
— Может быть, она не захочет тебе помогать, — сказал Хоук.
Раздались гудки.
— Но ведь я спас ее, верно?
— Да, это веский аргумент, — ухмыльнулся Хоук.
Наконец Рейчел Уоллес ответила.
— Это говорит Спенсер-гетеросексуалист, — представился я.
— Приятно узнать, что ты не повзрослел. Как дела?
— Плохо, — признался я. — Нужна помощь.
— Тебе нужна помощь?
— Да, — ответил я и все рассказал.
— К вечеру могу приехать, — сказала Рейчел.
— Не нужно, — отказался я. — Благодарю. Сейчас тебе здесь делать нечего. Лучше займись пока раскопками. Мне необходимо как можно больше узнать о Джерри Костигане и его отпрыске.
— А как имя отпрыска?
— Рассел. Я точно не знаю, как полное имя его отца — Джерри может означать Джеральд, Джером или что-то в этом духе.
— Хорошо, — сказала Рейчел Уоллес. — Разузнаю. В Нью-Йорке сейчас полдень. К ужину, думаю, достану необходимую информацию. Могу я тебе позвонить? — Конечно. — Я продиктовал номер. — Знай, помощь мне противозаконна, и, вполне возможно, тебе потом будут предъявлены обвинения.
— Знаю, — успокоила она. — Позвоню сегодня в девять вечера по местному времени.
— Буду на месте, — пообещал я и повесил трубку.
— Она ведь лесбиянка, — заметил Хоук. — Я однажды ее по ящику видел.
— Лесбиянка, феминистка, борец за права сексуальных меньшинств и скорее всего яростный противник расизма, — сказал я.
— На мой взгляд, ей далеко до идеала настоящей американки, — заявил Хоук.
Я встал, подошел к окну и выглянул на улицу.
— После того как разберемся с Лео, — сказал я, — нужно будет нанести парочку визитов. Первый — к доктору Хилльярду, а затем — к Джерри Костигану. — Кто такой доктор Хилльярд? — спросил Хоук.
— Эта фамилия стояла в ежедневнике Сюзан. Видимо, тот самый психиатр, к которому она обращалась.
— А где мы отыщем Джерри Костигана?
— Где-нибудь в Милл-Ривер. Думаю, Рейчел удастся откопать его адрес. Если же нет, значит, поедем и спросим.
— Приятно будет навестить старый добрый Милл-Ривер, — обрадовался Хоук.
Глава 8
Из телефонной книги я узнал, что у доктора Дороти Хилльярд кабинет на Русском холме, а из новостей — что «изнуряющая охота за преступниками» распространилась на весь прибрежный район.
— "Изнуряющая", — просмаковал слово Хоук.
— Все вверх дном перевернули, — сказал я.
— Вы действительно убили того человека? — спросила Мэг.
— Действительно, — подтвердил Хоук. — Но для его же блага.
Фэй молчала.
На ланч приготовили бутерброды с арахисовым маслом и растворимый кофе. Масло называлось «Скиппи». Хлеб был бледноватого цвета.
— Мерзость, — прокомментировал я.
— Обычно мы здесь не едим, — сказала Мэг в оправдание.
— Понятно почему, — кивнул я. И съел три бутерброда.
После ланча Хоук принял душ и немножко поспал. Я наблюдал за женщинами. Когда настало время ужина, Мэг сказала:
— Масла больше нет.
Таким образом, на ужин у нас были тосты из белого хлеба, клубничный джем «Крафт» и белое крестьянское вино. Вечерние новости повторили все, что было сказано в утренних и дневных выпусках. Я так и остался с пятнадцатью лишними фунтами. После выпуска новостей мы посмотрели программу о животных и замечательную передачу «Травмпункт».
— Еще денек подобной жизни, — заметил Хоук, — и я пойду сдаваться милл-риверским копам.
В девять часов позвонила Рейчел Уоллес.
— Джерри Костиган — под этим именем его крестили — проживает в Милл-Ривер, в некоем месте под названием «Крепость», Эта самая «Крепость» находится рядом с Костиган-драйв, которая выходит на Милл-Риверский бульвар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73