Выписываем еще стихотворение (стр. 19, XV) единственно потому, что оно наглядно объясняет сказанное в предыдущих параграфах.
ИТАЛЬЯНСКАЯ ВИЛЛА
И, распростясь с тревогою житейской
И кипарисной рощей заслонясь,
Блаженной тенью, - тенью елисейской,
Она заснула в добрый час.
И вот тому уж века два иль боле
Волшебною мечтой ограждена,
В своей цветущей опочив юдоли,
На волю неба предалась она.
Но небо здесь к земле так благосклонно
И много лет и теплых южных зим
Провеяло над нею полусонно,
Не тронувши ее крылом своим.
По-прежнему фонтан в углу лепечет,
Под потолком гуляет ветерок,
И ласточка влетает и щебечет...
И спит она, и сон ее глубок.
И мы вошли: все было так спокойно,
Так все от века мирно и темно!
Фонтан журчал; недвижимо и стройно,
Соседний кипарис глядел в окно.
Вдруг все смутилось: судорожный трепет
По ветвям кипарисным пробежал;
Фонтан замолк; и некий чудный лепет
Как бы сквозь сон невнятно прошептал.
Что это, друг! иль злая жизнь недаром, -
Та жизнь - увы! -что в нас тогда текла, -
Та злая жизнь, с ее мятежным жаром,
Через порог заветный перешла?
Как-то странно видеть замкнутое стихотворение, начинающееся союзом и, как бы указывающим на связь с предыдущим и сообщающим пьесе отрывочный характер. Действительно, у этого стихотворения есть предыдущее; целый обаятельный мир, связанный со звуком: Италия...
Есть речи, - значенье
Темно иль ничтожно,
Но им без волненья
Внимать невозможно.
Этот-то полуволшебный мир веял вокруг поэта, когда он приступал к стихотворению, - и художник понял, что отдаться этому миру вполне можно только в ущерб _вилле_, а тонкий, эфирный на него намек посредством частицы "_и_" окружит _виллу_ атмосферой сладостных грез. Совладев так мастерски с содержанием в начале стихотворения, поэт под конец увлекся своим господствующим элементом-рефлексиею. Весь поэтический образ стихотворения подложен чувством, хотя и принадлежащим человеку мысли. Допустим, что нельзя было остановиться на прелестном образе:
"Фонтан журчал; недвижимо и стройно
Соседний кипарис глядел в окно".
Читатель вправе спросить: что ж из этого? Следовало кончить-но не новым элементом мысли (которая могла бы послужить содержанием отдельному стихотворению, а здесь, представляя новый разнородный центр, дает концу пьесы вид придуманности, хотя он вовсе не придуман, а вытек из рефлективной натуры поэта, с которой он на этот раз не совладал и не отодвинул от себя собственного я так же мощно, как это он делает везде). Разбираемое нами стихотворение великого мастера-многозначительный урок, с одной стороны, для лирических поэтов, сознающих свое дело, а с другой - для критиков, бессознательно и настойчиво требующих содержания. Художественная прелесть этого стихотворения погибла от избытка содержания. Новое содержание: новая мысль, независимо от прежней, едва заметно трепетавшей во глубине картины, неожиданно всплыла на первый план и закричала на нем пятном. Но что значит подобная дисгармония в одном или двух стихотворениях поэта, у которого самые недостатки происходят от избытка силы. Повторяем: пусть под вдохновенным пером его попадаются устарелые формы вроде _съединять, вспоминанья; облак_ вместо _облако, листье_ вместо _листва_ (хотя слово _листье_ очень ловко) и неверные ударения, вроде: з_а_весу вместо зав_е_су, зме_и_ вместо зм_е_и, - все это мелочь, на минуту неприятно поражающая слух, но неспособная набросить и малейшей тени на художественную прелесть стихотворений г. Тютчева.
Радуюсь, что немногие из них дают мне повод высказаться касательно одной стороны критических требований. Я говорю о стихотворениях на современные случаи и лица (Gelegenheitsgedichte). Опыт доказывает, что деятельность в этом направлении была всегда самой больной стороной поэтов, от которой так или сяк им приходилось страдать.
Одних преследовали вечные упреки в равнодушии к современным интересам, другие - и великие поэты, уступая просьбам или собственному сочувствию к современности, подобно Гете, писали дюжинами Gelegenheitsgedichte, и писали их плохо; иные же, что всего хуже, увлекшись современностью, давали возможность заподозривать их в пристрастии, а быть может, и в чувствах еще более зазорных.
Рассматривая этот вопрос, надо сделать строгое различие между такими стихотворениями. Одни пишутся по заказу и, следовательно, не принадлежат к свободному творчеству. Другие, хотя и современные плоды вдохновения. О них только и можно говорить.
Как ни различен предмет (объект), уловляемый дагерротипом, от предмета, воссоздаваемого искусством, и как ни противоположны результаты здесь и там, возьмем все-таки для сравнения дагерротип, в том внимании, что и бездушный аппарат и одухотворенный глаз художника уловляют известные очерки предмета. Ни тот, ни другой не могут снимать предметов движущихся. Изображая движение, искусство застает его только в данный миг и в нем увековечивает. Из этого закона не изъята и самая драма, вся основанная на движении.
В силу этого непреложного закона художники, с одной стороны, инстинктивно отворачиваются от современного содержания, а с другой - подвергаются нареканиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15