Но на «Юстиниане» говорили другое.— Мистер Хорнблауэр просит разрешения поговорить с вами, — сказал первый лейтенант мистер Клэй, рапортуя как-то утром капитану.— Пришлите его, как уйдете, — сказал Кин и вздохнул. Через десять минут стук в дверь возвестил о приходе крайне рассерженного молодого человека.— Сэр! — начал Хорнблауэр.— Я догадываюсь, что вы хотите сказать, — промолвил Кин.— Когда я дрался с Симеоном, пистолеты были не заряжены!— Верно, Хепплвит проболтался, — сказал Кин.— Насколько я понимаю, сэр, это было по вашему приказу.— Вы совершенно правы. Я отдал такой приказ мистеру Мастерсу.— Вы допустили непростительную бесцеремонность, сэр! — сказал Хорнблауэр, то есть хотел сказать, но по-детски запнулся на длинных словах.— Может быть и так, — спокойно отозвался Кин, по обыкновению перекладывая на столе бумаги.Спокойствие ответа ошарашило Хорнблауэра. Он пролопотал несколько бессвязных слов.— Я спас жизнь для королевской службы, — продолжал Кин, подождав, пока он смолкнет, — молодую жизнь. Никто не пострадал. С другой стороны, вы с Симеоном доказали свою смелость. Вы теперь знаете, что можете стоять под огнем, знают об этом и другие.— Вы затронули мою честь, сэр, — начал Хорнблауэр приготовленную заранее речь. — Есть лишь одно средство смыть оскорбление.— Успокойтесь, пожалуйста, мистер Хорнблауэр. — Кин с гримасой боли откинулся в кресле, приготовившись говорить. — Я должен напомнить вам об одном полезном флотском правиле: младший офицер не может вызвать на дуэль старшего. Причины понятны — иначе слишком легко было бы продвигаться по службе. Вызов младшего старшему — преступление, подлежащее трибуналу.— Ox, — слабо сказал Хорнблауэр.— Теперь один полезный совет, — продолжал Кин. — Вы дрались на дуэли и с честью выдержали испытание. Это хорошо. Никогда не деритесь снова — это еще лучше. Некоторые дуэлянты, как ни странно, входят во вкус, словно попробовавшие крови тигры. Они никогда не бывают хорошими офицерами и никогда не пользуются любовью команды.Вот когда Хорнблауэр понял, что большая часть того возбуждения, с которым он вошел в капитанскую каюту, относилась к предвкушению вызова. Это могла быть отчаянная жажда опасности — и всеобщего внимания. Кин ждал ответа, но отвечать было нечего.— Я понял, сэр, — сказал Хорнблауэр.Кин снова пошевелился в кресле.— Я хотел поговорить с вами еще об одном деле, мистер Хорнблауэр. У капитана Пелью на «Неустанном» есть мичманская вакансия. Капитан Пелью любит играть в вист, а хорошего четвертого партнера на судне нет. Мы с ним согласились положительно рассмотреть вашу просьбу о переводе, если вы такую просьбу подадите. Я не сомневаюсь, что честолюбивый молодой офицер ухватится за возможность служить на фрегате.— На фрегате! — воскликнул Хорнблауэр. Все знали о славе и удачливости Пелью. Продвижение по службе, известность, призовые деньги — на все это мог рассчитывать офицер под командованием Пелью. Конкурс на «Неустанный» должен быть огромный, такая возможность представляется раз в жизни. Хорнблауэр готов был радостно согласиться, но его остановили другие соображения.— Вы очень добры, сэр, — сказал он. — Не знаю, как вас благодарить. Но вы приняли меня мичманом, и я, конечно, должен остаться с вами.Истощенное лицо обреченного человека осветилось улыбкой.— Не многие сказали бы так, — произнес Кин, — Но я буду настаивать, чтобы вы приняли предложение. Я не проживу столько, чтобы по достоинству оценить вашу верность. Это судно не место для вас — это судно с бесполезным капитаном — не перебивайте меня — измотанным первым лейтенантом, старыми мичманами. Вам надо быть там, где есть возможность продвигаться вперед. Я забочусь о благе службы, мистер Хорнблауэр, советуя вам принять приглашение капитана Пелью, а мне так будет спокойнее.— Есть, сэр, — ответил Хорнблауэр. ГРУЗ РИСА
Волк проник в овечье стадо. Неспокойные серые воды Бискайского залива, сколько хватало глаз, были усеяны белыми пятнышками кораблей. Несмотря на сильный бриз, все суда несли до опасного много парусов. Все они, кроме одного, пытались уйти от погони, исключением был Его Величества фрегат «Неустанный» под командованием сэра Эдварда Пелью. В Атлантике, за сотни миль отсюда, разыгрывалась великая битва «Славное первое июля» — сражение между британскими и французскими военными кораблями 25 апреля — 1 июля 1794, закончившееся победой англичан.

. Линейные корабли решали спор: Англии или Франции владычествовать морями. Здесь, в заливе, французский конвой подвергся нападению хищника. Судно, которое тот настигал, становилось его жертвой.Он неожиданно появился с подветренной стороны, сразу перерезав пути к отступлению. Теперь неповоротливые торговые суда вынуждены были лавировать против ветра. Все они везли провизию, столь необходимую революционной Франции, чью экономику совершенно разрушили политические катаклизмы; никому не хотелось попасть в английскую тюрьму. Фрегат настигал корабль за кораблем — один-два выстрела, и новенький трехцветный флаг, трепеща на ветру, слетал с гафеля. Поспешно спускалась шлюпка с призовой командой, чтобы отвести захваченное судно в английский порт, а фрегат бросался за новой жертвой.На шканцах «Неустанного» капитан Пелью кипел злостью из-за каждой вынужденной задержки. Корабли конвоя, подняв все паруса, разбегались в разные стороны, и часть их, если упустить время, могла скрыться. Пелью не ждал обратно свои шлюпки: после сдачи судна он просто посылал офицера с вооруженным отрядом, а как только призовая команда отваливала, снова расправлял грот-марсель и бросался за следующей жертвой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12