Сесил Скотт Форестер: «Мичман Хорнблауэр»

Сесил Скотт Форестер
Мичман Хорнблауэр


Хорнблауэр – 1




Аннотация «Я нашел „Хорнблауэра“ восхитительным, чрезвычайно увлекательным» (Сэр Уинстон Черчилль)Издательство «Континент-Пресс» представляет русскому читателю прославленную серию романов Сесила Скотта Форестера.(1899—1966) — знаменитого английского писателя, военного историка и голливудского сценариста. В первом томе читатель познакомится с юностью одного из самых обаятельных и любимых героев английской литературы — Горацио Хорнблауэра, который, пройдя через «дедовщину», шторма, морские сражения, французский и испанский плен, становится одним из самых блестящих молодых офицеров Нельсоновского флота. В следующих книгах мы увидим его капитаном фрегата и линейного корабля, коммондором, адмиралом и пэром Англии, узнаем о его приключениях в Латинской Америке, Франции, Турции и России, о его семейных неурядицах, романтических увлечениях и большой любви, которую он пронес через всю жизнь. Сесил Форестер
Мичман Хорнблауэр
(Хорнблауэр-1) РАВНЫЕ ШАНСЫ Над Ла-Маншем бушевал январский штормовой ветер. Порывами налетал дождь, крупные капли громко стучали о брезентовые куртки дежуривших на палубе офицеров и матросов. Ветер дул так сильно и так долго, что даже в замкнутых водах Спитхеда военный корабль неуклюже кренился, слегка качаясь в неспокойном море, и с резкими толчками стопорился натянутыми якорными канатами. К кораблю приближалась лодка — гребли две дюжие женщины. Лодка бешено плясала на крутых волнах, то и дело зарываясь в них носом, и оставляя за кормой густую пелену брызг. Женщина, сидевшая на носу, хорошо знала свое дело. Бросая быстрые взгляды через плечо, она не только вела лодку по курсу, но и направляла ее носом в самые большие волны, чтобы та не опрокинулась. Лодка медленно двигалась вдоль правого борта «Юстиниана». Когда она подошла к грот-русленю здесь и далее — смотрите приложенный файл «Краткий морской словарь» (прим.OCRщика)

, ее окликнул вахтенный мичман.— Так точно! — во весь голос крикнула загребная. По старинной и странной флотской традиции такой ответ означал, что в лодке находится офицер. Вероятно, это относилось к съежившейся на корме фигуре, более походившей на прикрытую плащом груду тряпья.Все это наблюдал мистер Мастерс, вахтенный лейтенант; он укрывался с подветренной стороны кнехтов бизань-мачты. По команде вахтенного мичмана лодка подошла к грот-русленю и надолго скрылась из глаз — видимо, офицер никак не мог подняться на борт. Наконец, лодка вновь появилась в поле зрения Мастерса: женщины отвалили от корабля и ставили крошечный люггерный парус, под которым лодка, уже без пассажира, устремилась к Портсмуту, прыгая на волнах, как лошадь через препятствия. Когда она отошла, Мастерс заметил, что по шканцам приближаются двое. Новоприбывшего сопровождал вахтенный мичман; он указал на Мастерса и вернулся к грот-русленю. Мистер Мастерс прослужил на флоте до седых волос, имел счастье получить лейтенантский чин и давно понял, что капитаном не сделается никогда. Не сильно огорчаясь этим, он обратил свой ум на изучение окружающих.Посему он внимательно разглядывал человека, который шел сейчас к нему. Это был худощавый юноша, почти мальчик, ростом чуть выше среднего; голенастые ноги в больших коротких сапогах, неуклюже выпирающие локти. На нем была плохо подогнанная форма, насквозь мокрая от брызг; из высокого воротника торчала тощая шея, лицо было бледное, скуластое. Белое лицо — редкость на корабле, чьи обитатели быстро загорают до черноты, но у новичка оно было не просто белым; на впалых щеках отчетливо проступал зеленоватый оттенок. Юношу явно укачало в лодке. Черные глаза на бледном лице казались по контрасту дырами в листе бумаги — Мастерс с легким интересом отметил, что, несмотря на морскую болезнь, обладатель их пристально оглядывается вокруг, изучая новую обстановку. В глазах светилось непобедимое любопытство, которое не смогли заглушить ни робость, ни морская болезнь. Мистер Мастерс проницательно заключил, что юноше свойственны осторожность и дальновидность; он изучает новое окружение с тем, чтобы приготовиться к новым испытаниям. Так, наверное, смотрел на львов библейский Даниил.Темные глаза юноши встретились с глазами Мастерса, он остановился, смущенно поднял руку к полям промокшей шляпы. Потом открыл рот и хотел что-то произнести, но так и застыл в приступе робости, не произнеся ни слова. Наконец он собрался с духом и выдавил из себя заранее заготовленную фразу:— Прибыл на борт, сэр.— Ваше имя? — спросил Мастерс, напрасно прождав, что юноша представится сам.— Г-Горацио Хорнблауэр, сэр. Мичман, — выговорил тот.— Очень хорошо, мистер Хорнблауэр, — также официально ответил Мастерс. — Дэннаж ваш с вами?Слова такого Хорнблауэр никогда не слышал, но у него хватило сообразительности догадаться, что оно значит.— Мой рундук, сэр. Он… он у входного порта, — выговорил Хорнблауэр с легким колебанием — он знал, что поднялся на корабль через входной порт и что сундучок надо называть рундуком, но требовалось некоторое усилие, чтобы самому произнести эти слова.— Я велю отнести его вниз, — сказал Мастерс, — и вам лучше отправиться туда же. Капитан на берегу, а первый лейтенант велел ни при каких обстоятельствах не беспокоить его до восьми склянок, так что я советую вам, мистер Хорнблауэр, как можно скорее снять мокрую одежду.— Да, сэр, — ответил Хорнблауэр и в тот же момент по лицу Мастерса понял, что употребил неправильное слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12