- Полейте на ее высочество из чайника, - приказал король; и действительно, кипяток скоро привел Анжелику в сознание. Его величество посмотрел на часы, сверил их с теми, что стояли в гостиной, а также с церковными, что на площади, перед окнами; затем подкрутил завод и вторично на них взглянул.
- Весь вопрос в том, - сказал он, - спешат мои часы или отстают. Если отстают, мы меняем продолжать завтракать. А если спешат, тогда есть еще надежда спасти принца Обалду. Вот ведь история! Право, Атаккуй, меня так и подмывает казнить и тебя заодно.
- Я только выполнял свой долг, ваше величество. Солдат знает одно: приказ. Не ждал я, что в награду за сорок семь лет верной службы государь вздумает казнить меня, как какого-нибудь разбойника!
- Да пропади вы все пропадом!.. Вам что, невдомек, что, пока вы тут препираетесь, палач казнит моего Обалду! - завопила принцесса.
- А девочка, ей-богу, права, как всегда. И до чего же я забывчив!.. говорит король, опять взглядывая на часы. - Ага! Слышите, бьют в барабаны! Вот ведь история!
- Вы осел, папенька! Пишите скорее приказ о помиловании, и я побегу с ним туда! - кричит принцесса, и она достала бумагу, перо и чернила и положила все это перед королем.
- Очков нет! Что за оказия! - воскликнул монарх. - Поднимись ко мне в спальню, Анжелика, и поищи под подушкой, только под моей - не под маминой. Там лежат ключи. Ты принеси их... Да погоди!.. Ну что за торопыги эти девчонки!
Анжелики уже не было в комнате, и пока его величество доедал булочку, она единым духом взлетела по лестнице, схватила ключи и вернулась назад.
- А теперь, душенька, - говорит ее родитель, - ступай-ка опять наверх и достань очки из моей конторки. Если бы ты меня дослушала... Тьфу, ты! Опять убежала. Анжелика! ВЕРНИСЬ!
Когда король повысил голос, она поняла, что надо послушаться, и вернулась.
- Сколько раз я тебе говорил, милочка, чтобы ты, выходя из комнаты, затворяла за собой дверь. Вот так, молодец! Теперь иди.
Наконец конторка была отперта, очки принесены, король очинил перо, подписал приказ о помиловании, и Анжелика схватила его и метнулась к двери.
- Лучше бы ты осталась и докушала булочки, детка. Что толку бежать? Все равно не поспеешь. Передайте-ка мне, пожалуйста, малиновое варенье, говорил монарх. - Вот: бом, бом! Бьет половину. Так я и знал.
Спасся принц от палача,
От секиры, от меча.
Тем временем Анжелика бежала, бежала, бежала и бежала. Она бежала вверх по Фор-стрит и вниз по Хайстрит, через рыночную площадь, вниз налево и через мост, попала в тупик и кинулась обратно, в обход замка, оставила справа мелочную лавку, что напротив фонарного столба, обогнула площадь и наконец очутилась у Лобного места, где, к великому ее ужасу, Обалду уже положил голову на плаху! Палач занес топор, но в этот миг появилась задыхающаяся от бега принцесса и возвестила о помиловании.
- Жизнь! - закричала принцесса.
- Жизнь! - завопили все кругом.
С легкостью фонарщика она взлетела по лесенке на эшафот, бросилась без стеснения на шею Обалду и воскликнула:
- О мой принц! Мой суженый! Моя любовь! Мой Обалду! Твоя Анжелика поспела вовремя и спасла твою бесценную жизнь, мой цветочек, - не дала тебе истечь кровью! Если бы с тобой случилась беда, Анжелика тоже ушла бы из этого мира и приняла смерть, как избавление от разлуки.
- Ну, кому что нравится, - промолвил Обалду; у него был такой несчастный и растерянный вид, что принцесса с нежной заботливостью спросила о причине его беспокойства.
- Видишь ли, Анжелика, - отвечал он, - я здесь сутки, и такая тут у вас кутерьма да свистопляска - все бранятся, дерутся, рубят головы, светопреставление, да и только, - вот и потянуло меня домой, в Понтию.
- Сперва женись на мне, мой дружочек. Впрочем, когда ты со мной, я и здесь точно в Понтии, мой отважный прекрасный Обалду!
- Что ж, пожалуй, нам надо пожениться, - говорит Обалду. - Послушайте, святой отец, раз уж вы все равно пришли, так, может, вместо того чтобы читать отходную, вы нас обвенчаете? Чему быть, того не миновать. Это доставит удовольствие Анжелике, а чтоб дальше была тишь да гладь, вернемся-ка и докончим наш завтрак.
Дожидаясь смерти, Обалду не выпускал изо рта розы. То была волшебная роза, и матушка велела ему никогда с нею не расставаться. Вот он и держал ее в зубах, даже положивши голову на плаху, и все не переставал надеяться, что вдруг откуда-нибудь придет счастливое избавление. Но когда он заговорил с Анжеликой, то забыл про цветок и, конечно, обронил его. Чувствительная принцесса мгновенно нагнулась и схватила его.
Обалду теперь женат,
Так вернемся же назад.
- Что за душистая роза! - вскричала она. - Эта роза расцвела в устах моего Обалду, и теперь я с ней не расстанусь! - И она спрятала ее на груди.
Не мог же принц забрать у нее назад свою розу. И они отправились завтракать; а пока они шли, Анжелика казалась ему все краше и краше.
Он горел желанием назвать ее своей женой, но теперь, как ни странно. -Анжелика была совершенно равнодушна к нему. Он стоял на коленях, целовал ее руку, просил и умолял, плакал от любви, а она все твердила, что со свадьбой, право же, некуда спешить. Он больше не казался ей красивым, ну ни капельки, даже наоборот; и умным тоже - дурак, да и только; и воспитан не так хорошо, как ее кузен, да чего там - просто мужлан!..
Но уж лучше я прикушу язык, ибо тут король Храбус завопил страшным голосом:
- Вздор!.. Хватит с нас этой канители! Зовите архиепископа, и пусть он их тут же обвенчает! Они поженились и, надо надеяться, будут счастливы.
Глава XII,
о том, что было дальше с Бетсиндой
А Бетсинда все шла и шла; миновала городские ворота и двинулась по столбовой дороге, что вела в Понтию, в ту же сторону, куда держал путь Перекориль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30