Я обдумал много вариантов и пришёл к такому выводу: если вы по-настоящему любите Динни…Уилфрид судорожно передёрнулся, но всё кончилось тем, что пальцы его стиснули шляпу.– …а я вижу, что это так, и знаю, что она всей душой с вами, то крепитесь и вместе с ней пробивайте себе путь сквозь пепел. Она охотнее сядет с вами в телегу, чем в пульман с любым из нас. Я уверен, – продолжал Эдриен, и лицо его засветилось искренностью, – что она из тех, о ком в Писании позабыли сказать: "И будут двое дух един".Лицо молодого человека дрогнуло."Настоящий!" – решил Эдриен.– Словом, думайте прежде всего о ней, но только не в таком плане: "Я люблю тебя, поэтому ничто не заставит меня жениться на тебе. Сделайте то, чего она хочет, если она, конечно, этого хочет. Ей здравого смысла не занимать. И, честно говоря, я не сомневаюсь, что никому из вас не придётся раскаиваться.Дезерт шагнул к нему, и Эдриен увидел, что он глубоко тронут. Но молодой человек справился с наплывом чувств, не выдав его ничем, кроме судорожной улыбки, махнул рукой, повернулся и вышел.Эдриен неторопливо задвинул ящики и запер дверцы шкафов, где хранились кости. "Да, у него самое своеобычное и в каком-то смысле самое красивое из всех лиц, виденных мною, – думал он. – Оно – глубокое озеро: дух шествует по его водам и порой чуть не тонет. Я, может быть, дал ему преступный совет. Хотелось бы знать, так ли это, ибо мне почему-то кажется, что он его примет".Несколько минут Эдриен сидел молча, с язвительной усмешкой на губах. Доктринёры, экстремисты! Этот араб, приставивший пистолет к виску молодого Дезерта, олицетворял собой наихудшее свойство человеческой натуры. Идеи и кредо! Что они такое, как не полуправда, полезная лишь постольку, поскольку она помогает соблюдать равновесие в жизни? Географический журнал соскользнул с колен Эдриена.Возвращаясь в Блумсбери, он задержался в сквере на площади перед домом, чтобы подставить лицо солнцу и послушать пение чёрного дрозда. Он обладал всем, чего желал от жизни: любимой женщиной: крепким здоровьем; приличным жалованьем – семьсот фунтов в год и надеждами на пенсию; двумя очаровательными детьми, притом неродными, так что его не терзали присущие родителям страхи. У него была увлекательная работа, он любил природу и мог прожить ещё лет тридцать. "Если бы сейчас мне приставили к виску пистолет и потребовали: "Эдриен Черрел, отрекись от христианской веры, или тебе размозжат башку!" – крикнул бы я, как Клайв в Индии: "Стреляйте и будьте прокляты"?" – задавал он себе вопрос и не мог на него ответить. Дрозд пел, молодая листва трепетала в воздухе, солнце грело Эдриену щеку, и в тиши этого когда-то фешенебельного сада жизнь казалась особенно желанной…Динни, оставив мужчин на пороге знакомства, постояла в раздумье и двинулась на север, к приходу святого Августина в Лугах. Девушка инстинктивно стремилась прежде всего сломить сопротивление побочных родственников, чтобы обойти с тыла позиции прямых. Поэтому к центру практического приложения христианских догматов она приближалась с какой-то опасливой бодростью.Тётя Мэй поила чаем двух молодых универсантов перед уходом их в клуб, где они заведовали кеглями, шашками, шахматами и пинг-понгом.– Тебе нужен Хилери, Динни? Он собирался заседать сегодня в двух комитетах, но заседания могут и сорваться, потому что он чуть ли не единственный член обоих.– Я полагаю, дядя в курсе моих дел? Миссис Хилери кивнула. На ней было пёстренькое платьице, и выглядела она очень молодо.– Вы не расскажете мне, какое мнение сложилось у дяди?– Я предпочла бы, чтобы он сделал это сам, Динни. Никто из нас не помнит мистера Дезерта как следует.– Люди, которые его как следует не знают, не могут верно судить о нём. Но ведь ни вы, ни дядя не обращаете внимания на то, что говорят посторонние.Динни произнесла эту фразу с простодушным видом, который ни в коей мере не обманул миссис Хилери, имевшую опыт работы в женских учреждениях.– Как тебе известно, Динни, мы с Хилери оба не слишком ортодоксальны, но глубоко верим в то, чему учит христианство, и не надо притворяться, будто ты об этом не знаешь."Стоит ли эта вера больше, чем доброта, отвага, самопожертвование, и обязательно ли нужно быть христианином, чтобы ею обладать?" – мелькнуло в голове у Динни.– Я воздержусь обсуждать твою помолвку. Боюсь сказать что-нибудь такое, что противоречит точке зрения Хилери.– Тётя, какая вы примерная жена! Миссис Хилери улыбнулась, и Динни поняла, что ничего не сумеет вытянуть из неё.Она посидела ещё, разговаривая о посторонних вещах, и наконец дождалась Хилери. Он был бледен и казался озабоченным. Тётя Мэй подала ему чай, провела рукой по его лбу и вышла.Хилери вылил чашку и набил в трубку щепоть табаку, придавив его сверху бумажным кружком.– Зачем только существуют муниципалитеты? Почему просто не собрать вместе трёх врачей, трёх архитекторов, трёх инженеров, прибавив к ним счётную машину и человека, который будет работать на ней и держать остальных в руках?– У вас неприятности, дядя?– Да. Очищать дома от жильцов, когда кредит в банке исчерпан, – достаточно сложно и без муниципального бюрократизма.Глядя на его усталое, но улыбающееся лицо, Динни подумала: "Я просто не имею права лезть к нему со своими мелкими делами!"– Не выкроите ли вы часок во вторник, чтобы посмотреть с тётей Мэй цветочную выставку в Челси? Вряд ли, да?– Боже правый! – воскликнул Хилери, втыкая зажжённую спичку в центр бумажного кружка. – С каким наслаждением я постоял бы в павильоне, вдыхая запах азалий!– Мы собирались пойти к часу, чтобы не угодить в самую давку. ТётяЭм может прислать за вами машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80