Степаныч потерял даже квартиру. Спасибо еще, что умудрился сохранить комнату в коммуналке, московскую прописку и раритетную вазовскую "копейку" итальянской сборки.
Но все равно скатился до поселка бомжей на свалке. Благодаря директорским привычкам, он стал там как бы неофициальным старостой. А промышлял тем, что собирал продукты - консервы и колбасы, которые крупные фирмы выбрасывали из-за потери товарного вида или истечения срока годности, - и продавал. В буфеты на вокзалах и при дороге. Там люд проезжий, если кто и отравится, то обнаружится это уже далеко.
Но после "битвы под Карфагеном" и возвращения в Москву как отрезало - пропал колбасно-консервный кураж у Степаныча. И свалка ему опротивела. Он даже рад был, когда под натиском Шмидта и ФСБ пришлось им всем - и ему, и доктору Ватсону, и Витьку, и Феде, и Белову - с нее уматывать.
Степаныч завязал с всякими прохиндействами. Так и начался новый виток в его жизни, тесно связанной отныне с жизнью Александра Белова.
С улицы послышалось знакомое фырчание мотора. Федя встрепенулся и посмотрел на Сашу. Под окнами первого этажа обычного панельного дома на Гуриевича, в котором, собственно, и располагалось ООО "Дистрибуторъ", лихо затормозила белая "пятерка".
Через секунду-другую в офис с великим достоинством вошел Арсений Степанович Власов, некогда более известный как "просто Степаныч". Но сейчас в этом солидном господине трудно было узнать старосту бомжей и попрошаек.
На нем был строгий темно-синий костюм, отлично сидевший на подтянутой фигуре (брюшко удалось убрать благодаря индивидуальным занятиям с тренером). Пестрый галстук весил долларов двести. Дорогая золоченая оправа очков придавала ему поистине черномырдинское величие, чему в немалой степени способствовало выражение собственной значимости на безупречно выбритом лице.
Увидев светло улыбающегося Федора со стаканом руке, Арсений Степанович недовольно нахмурился и с ходу перешел в атаку:
- А ты что тут расселся? Делать нечего? Встал ни свет ни заря, и сразу за опохмелку! Вот Бог тебя накажет за твое пьянство-то бесконечное!
Федор демонстративно, с всхлипом отпил из стакана, даже не поморщившись, как будто там была не водка, а грудное молочко, и назидательно произнес:
- Степаныч, Бог дает не тому, кто рано встает, а тому, кто встает в хорошем настроении.
- Лодырь!
- Ну и что? В России это не грех, а единственный способ нейтрализовать кипучую деятельность идиотов. А вы, батенька, профитёр, рвач и хапун.
- Я не профитёр, - поправил его Степаныч, - а спекулянт. Спекулянт - это игрок, который рискует, подчеркиваю, рискует своими капиталами для получения навара, то бишь максимальной прибыли. Поэтому я пью шампанское.
- Так ведь и я пью, - парировал Федя, достал из сейфа очередную бутылку белой и со стуком поставил перед собой на стол.
- Да, но на мои деньги! - возмущенно крикнул Степаныч.
Тут Белов счел нужным вмешаться, поскольку разговор грозил перейти на личности. Но не успел сказать ни слова. В комнату влетел запыхавшийся Витек. Окинув взглядом собравшихся, он расплылся в улыбке:
- Не так страшен русский танк, как его пьяный экипаж. О чем выпиваем, коллеги?
Белов на мгновение очутился в прошлом, и ему стало не по себе. Ситуация напомнила ему вечные споры Пчелы и Космоса о том, кто больше работает. Вот так же в его кабинете раньше ссорились и клялись друг другу в верности его покойные друзья... Воистину, нет в этом мире ничего нового, что было, то будет, и все повторяется... Пусть грубый и прямолинейный Витек мало похож на деликатного Фила, но зато Степаныч - вылитый полысевший и постаревший Пчела, а сибарит и котяра Федор - один в один Космос Холмогоров.
Расстроенный Белов только рукой махнул рукой и ничего не сказал. Степаныч продолжал роптать, обращаясь преимущественно к Витьку.
- Мы-то с Александром Николаевичем сеем и пашем... Ты тоже, и Доктор Ватсон. А этот вот пустопляс водку с утра хлещет, - он показал пальцем на Лукина. - Я ему конкретно говорю: работать надо! Кто не делает больше того, за что ему платят, никогда не получит больше того, сколько он получает. А ему лишь бы пить да трепаться!
Лукин высокомерно улыбнулся и произнес с той ленцой, которую умело используют опытные спорщики:
- Передергиваете, батенька... На самом деле я всего лишь напоминаю: мы так упорно боролись за права негров, что практически с ними сравнялись... Пора притормозить.
- Я знаю, откуда эти шуточки! - тоном государственного обвинителя заявил Степаныч. - Ты их из Интернета скачиваешь! '
Федя пожал плечами:
- Орел не ловит мух. Аквила нон каптат мускас по-латыни.
- Не знаю я, кто там кого каптат и куда, но вот если ты сейчас же не займешься делом, я тебя выпивки лишу!
- Ну, ты и садист! - усмехнулся Лукин.
- Ладно, хватит трепаться, дело есть на сто миллионов, - прервал их дискуссию Злобин. - Ну может не на сто, но на десять тысяч баксов потянет... В перспективе...
Спорщики замолчали и с интересом уставились на Витька.
- Так вот, - продолжал Злобин, - тут такая фишка... На меня вышел один завхоз из санатория под Москвой, зовут Русланом. Ему надо ударно цукер в столицу подтянуть. А поставщица завязла в Ростовской области. У нее машина сломалась, водила забухал, а там полный беспредел на дорогах творится: не пацаны, так менты три шкуры дерут за проезд по дороге. А у бабы с аусo вайсом запарка: товар из армейских заначек. В общем, дело не в сахаре, ей сопровождение нужно.
- Фи, коллега, - скривил физиономию Федор. - Что-то опять тебя на феню потянуло. К тому же это не стоит десяти тысяч баксов.
- Молчи, консильери хренов, - грубо одернул его Витек и обратился непосредственно к Белову- _ Руслан обещал тонну баксов сверху, слово джентльмена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73