- Это я ему подвесил, - проворчал Белов. -
За нарушение экологического равновесия.
- Не, а серьезно? - недобро прищурился
Витек.
Феде пришлось рассказать свою печальную историю еще раз. Витек внимательно выслу­шал и собрался идти к Михаю - разбираться.
- Отдыхай, - придержал его Белов, не пово­рачивая головы. - Силы тебе еще пригодятся.
Но Витька уже понесло.
- Да пошел ты! - заорал он на Белова. - Толстовец недоделанный! Ну, с этими понят­но, у них все в прошлом, - он махнул рукой на Федю и доктора. - Но ты-то нормальный му­жик. У тебя же где-то жена, дети остались...
- Сын, - сквозь зубы поправил Белов.
- Тем более, - продолжал кипятиться Ви­тек. - Мочкануть тебя кто-то пытался, значит, и проблемы нерешенные имеются. А ты одно знаешь - с утряни зенки залить и на солнышке пузо греть, да языки с Федюней чесать. С Лен­кой Меченой шашни закрутил от нефига де­лать. А ведь ты, поди, своей семье тоже нужен.
Белов ничего не ответил. Он опять перевер­нулся на спину и засмотрелся на белые облака, непрерывно мутировавшие в голубом высоком небе. Плывут они себе куда-то, и нет им дела до человеческих забот, как людям до забот насекомых. Но и они не свободны: летят, куда ветер дует. Есть вещи, на которые можно влиять, и вещи, на которые влиять нельзя.
- Что молчишь? - не отставал Витек. - Сказать нечего? Или западло с таким, как я, ба­зарить?
- Нет, - сказал очень серьезно Белов. - Ба­зарить мне с тобой не западло. И про семью свою я не забываю. Поэтому тут и торчу. Пото­му что самое большое, что я могу для них сде­лать, это умереть. Или считаться мертвым.
Витек помолчал, переваривая услышанное. Несмотря на молодость, а может, наоборот, благодаря ей, он относился к людям, которым все в жизни ясно, которые «знают, как надо», и поэтому считают, что людей - дураков бестол­ковых, - надо учить и учить.
- И что же ты, навсегда решил в бомжи за­писаться? - насмешливо спросил он. - А тот, кто тебя убить хотел, пусть жирует? Может, он как раз сейчас с твоей женой в койке кувырка­ется?..
Витек сам не понял, что сказал нечто обид­ное, а когда сообразил, то дернулся в сторону, ожидая удара. Но Белов только усмехнулся.
- Может, ты и прав. А планов у меня ника­ких нет. Это у Бога, может, насчет меня какие-то планы есть. Я ведь сюда к вам тоже не соби­рался, да вот угодил. И, думаю, не зря. Ты про кельтов когда-нибудь слышал?
- Кого? - переспросил Витек?
- Кельты - это предки шотландцев, ир­ландцев и французов. Галлы были кельты. Это еще во времена Древнего Рима... - проявил на­читанность Федя.
- Они и сейчас живут, то есть, их потомки - поправил его Белов. - Так вот, они верили, что старый мир должен погибнуть, а на его руинах родится новый.
Доктор подвинулся ближе и с интересом по­смотрел на Белова.
- В данном случае под руинами старого ми­ра надо понимать нашу помойку? - уточнил он. - А что, это символично. Родиться заново на помойке! Так сказать, в компосте цивилиза­ции! Ха-ха... Знаешь что, - доктор взял Сашу за плечо и резко переменил тему, - пойдем-ка, я посмотрю как твои дырки поживают.
Вдвоем они направились к вагончику докто­ра. Когда они отошли от холма на приличное расстояние, доктор вполголоса сказал Белову.
- Так вот, насчет жизни и смерти... Я только что был у Лупу. Он обещал мне пять граммов чистого героина, если я тебя отправлю на тот свет с помощью искусства врачевания.
Белов был крайне удивлен. Что-то непохоже на Лупу, он, судя по всему, сторонник силовых
методов решения проблем. Волчара!
- А сам он что, не может или боится? Доктор предположил:
- Может быть, он не хочет, чтобы об этом узнала Лена? Во всяком случае, причиной смерти должно быть воспаление раны, зара­жение крови или что-нибудь в этом роде. Что скажешь?
Белов развел руками.
- У меня нет пяти граммов героина. Даже черняшки нет.
Доктор сокрушенно покачал головой.
- Да, Лупу меня предупредил, что в случае отказа он запретит своим людям продавать мне маковую соломку. Л больше тут никто нарко­той не торгует. Выход один.
Какой? - полюбопытствовал Белов. Придется завязывать, вздохнул док­тор...
XXX
Тариэл разбежался, плюхнулся и большой бассейн, подняв тучу хрустальных брызг. Шмидт последовал за ним. Через секунду их го­ловы показались на поверхности воды. Вор тут же саженками поплыл к бортику, схватился за него, легко сделал выход силой и выбрался из бассейна. А Шмидт несколько раз проплыл впе­ред и назад сначала брассом, потом кролем. Плавать он любил, даже не столько из-за на­грузки па все мускулы, сколько за то чувство свободы, которое давала ему вода. Он плыл, и представлял, что летит в воздухе, как птица...
- Хорошо, э! - воскликнул Тариэл, когда тот в очередной раз приблизился к нему. Люблю, когда вода в бассейне холодная. Когда теплая - не люблю, э! После парилки надо, чтобы ледяная была!
- Это точно, - согласился Шмидт, окунул­ся еще раз с головой, с силой выдохнул в воду воздух и полез на бортик.
К ним тут же неслышными тенями скольз­нули две светловолосые «девушки без ком­плексов» и накинули на плечи большие махро­вые простыни. В знак благодарности Тариэл хлопнул одну из них ниже спины. Та в востор­ге взвизгнула.
Шмидт закутался в простыню, как римля­нин в тогу, и последовал за вором в комнату от­дыха. Он любил париться с удовольствием, не изнуряя себя и не превращая парилку в экстре­мальный вид спорта. Оба расположились в глубоких креслах перед накрытым с царской роскошью столом.
Тариэл на правах хозяина разлил коньяк в заранее подогретые фужеры.
- Я хочу выпить за дружбу, Дима. И чтобы между нами впредь не было никакой напря­женки.
Шмидт с сомнением покачал головой.
- А как насчет прошлого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79