Вот я вообще прогоню эту сучку Жучку…
– Прогонишь, когда прикажу. Пока – нужна. И милиционера глядите не упускайте. Доставят Эльке товар, провернем дело, тогда всех разгоним, Натаха. Тогда мы с тобой и про семейные дела потолкуем.
Он обнял женщину за костлявые плечи, приблизил, прижал, стараясь не запачкать светло-серую рубашку ее обильной косметикой. Она заласкалась, замурлыкала, подставила губы.
– Игорь, а как ты мыслишь провернуть дело? Ну скажи-и.
– Много будешь знать, плохо будешь спать. Что там у Эльвирки слышно?
– Говорит, должны привезти на днях.
– Когда точно? И сколько?
– Игорь, как я буду подробности выспрашивать, она ж догадается. Я вообще вид делаю, что мне это до лампочки, она сама похваляется. Как-нибудь попробую выяснить, мы ж подруги, про разное болтаем, когда клиентов нету.
– Про разное? И про меня?
– Ну что ты, Игорь!
– То-то же. Эльвиру выспроси осторожно, но не тяни, а то опять дело накроется, как в прошлый раз.
– От меня, что ли, зависит? И так ей две пачки «Честерфилда», польские тени…
Тоща Наташка, как вобла. Подержаться не за что. Наштукатурена – ничего своего. Такие дуры с детсадика морды мажут, годам к тридцати, если отмыть, – живой трупик, а строят из себя! Тем и полезна Натаха, что за импортную мазню тысячное дело провернет, если подойти к ней по-умному.
– Чего глядишь, Игорек? Влюбился? Ну да, ты влюбишься. Что еще сказать хотел? Все у тебя? Тогда я побежала, ладно?
– Иди. Поаккуратней с Элькой. Узнаешь, что привоз был, так ко мне сразу.
– Прямо домой можно? – ехидно хохотнула Наташка.
– Сама знаешь куда. Да, вот что. Ходит еще в вашу «Дисгармонию» та дамочка из книжного склада, которую ты упоминала?
– Она в женском салоне завивается.
– Ничего. Найди подход. Может она доставать дефицитные книги? По госцене, понятно.
– Ты читателем заделался?
– Допустим. Намекни ей, что есть французские духи, колготки английские.
– Игорь, и мне!
– Иди, иди. Нехорошо опаздывать.
Чмокнула в щеку, вытерла поцелуй ладошкой. Выскочила, засеменила на высоченных каблуках. Опоздала больше чем на полчаса, еще и оглядывается, рукой машет. При такой дисциплине как не быть всяким дефицитам. И правильно, что деловые парни этим пользуются.
– Костя, можно к тебе на прием? Третий день, как ни ткнусь, все твой кабинет заперт.
– Значит, моя «Коломбина» не требовалась, а то нашел бы меня хоть под землей.
– Не все старушку «Коломбину» мучить, надо и казенный транспорт использовать, пока он на ходу. Отремонтировали наш «газик», может самостоятельно передвигаться и нас возить. Душно у тебя тут, Костя. Открою окно, ладно?
– От завода сильно фенолом тянет.
– Ничего, мы, шиханские, привычные. Дым отечества сладок и приятен. Майское солнышко вон как пригревает. Погода шепчет…
– Погода шепчет, что опять на овощной базе появились объективные причины списать порчи на несколько тысяч.
– Преступная халатность, статья 172-я Уголовного кодекса РСФСР?
– Халатность – да, преступная – да, но чья – вопрос. Овощные базы города устарели, находятся в аварийном состоянии, реконструкцией тут не поправишь, необходимо строить новые, на современном техническом уровне. Деньги, проекты, материалы, исполнители – всего этого нет и в обозримом будущем не предвидится. Так на кого заводить уголовное дело по статье 172-й? Да, но ты, Миша, не про овощебазу слушать меня искал. Говори, с каким сюрпризом пожаловал.
– У тебя на уме база, у меня базар. Хрен редьки не слаще. – Мельников положил перед другом лист машинописного текста. – Тут данные об интересующем меня лице, которые удалось добыть. У Переплетченки связи – весь Советский Союз.
– Спасибо, но нельзя ли поконкретнее?
– Если поконкретнее, то Боря отдает предпочтение приезжим из Средней Азии. Все в пределах взаимного уважения: он им лучшую вырезку на шашлык, они ему лучшие фрукты. Наводит на мысль такая дружба народов?
– Возможно, кто-то из них привозит в Шиханск не только фрукты. А кто?
Мельников развел руками:
– Внедриться в их приятную компанию нашим агентам не удалось. Но эти парни из Нижнетагильской школы милиции разглядели, похоже, дорожку наркотика от рынка к потребителю. Есть у Переплетченки дама сердца. Это, естественно, не криминал. Но можно допустить, что она же и дама его кармана, то есть пособница. Ее зовут Эльвира Сорочкина. Работает парикмахершей в мужском салоне ателье «Гармония». Проживает в доме напротив «Гармонии». Если верить твоей наркоманке Вальковой, что Переплетченко поторговывает наркотиком, то версия такова: у себя в квартире это добро осторожный Боря не держит, только находит покупателя, направляет к Сорочкиной, и она клиента отоваривает. Ну как?
– Молодцы стажеры! Надо поговорить с полковником, чтобы после выпуска их к нам направили.
– Слушай дальше. Парни по собственной инициативе все три дня присматривали за парикмахерской.
– Не примелькались там?
– Говорят, нет. Особенного ничего не заметили, кроме… Мужской зал «Гармонии» ежедневно посещает некий клиент. И есть тут одна любопытная деталь. Когда на третий день он явился в третий раз, стажер Иконников позвонил из автомата мне. Я на «газике» сразу туда. Застал клиента, когда он выходил из парикмахерской. Гляжу, а ведь где-то я эту личность видел. Этакий юноша бледный со взором дебильным. Вспомнил: в позапрошлом году он проходил у нас по делу о краже цветов из городской теплицы. Он тогда в ПТУ учился, малолетка.
– Парикмахерша ему что-нибудь передавала?
– Не установлено.
– Тогда, как пишется в молодежных изданиях, «а может, это любовь»?
– И я так подумал. Но любовь – к чему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49