– Кахлерт, – медленно продолжал генерал, – вопреки моему приказу сдал большевикам деревню Кляудорф.– Он не мог там удержаться, – не выдержал Клос. – И он занял более выгодные оборонительные позиции.Генерал посмотрел стеклянными глазами на Клоса:– Вы что, забыли приказ фюрера, господин капитан? Может быть, вам об этом напомнить?Клос замолчал. Он подумал о Симоне, маленькой француженке, которая работала в казино дивизии. Она и Кахлерт любили друг друга и мечтали, чтобы война скорее кончилась.
Вот и нужный ему дом. Небольшой, деревянный, окруженный садиком, металлическая табличка с фамилией хозяина. Прочитал: «Томаля». Дверь открыл седой мужчина лет под шестьдесят. Его лицо показалось ему таким близким, что Клос, вопреки инструкции, произнес первую часть пароля по-польски:– Вы навещаете тетку Эльзу в Берлине?– Да, – ответил тихо Томаля. – Тетка Эльза проживает на Александерплац.Он провел Клоса в небольшую комнату. Вышитые коврики, атласные подушки. Только висящий на стене образ Матки Боски Ченстоховской явно контрастировал с этим, по-немецки мещанским, уютом.Томаля поставил на стол бутылку вина и две рюмки. Его недоверие к Клосу постепенно исчезало.– Хорошо, что ты пришел, – промолвил он наконец. С первой же минуты Томаля обращался к Клосу на «ты». – Завтра мы начинаем операцию «Дубовый лист».– Что это за операция?– Разве тебе об этом ничего не сказали? – В голосе Томали снова прозвучало недоверие.Клос спокойно закурил сигарету.– Я прибыл сюда только вчера.Он внимательно наблюдал за Томалей. Клос знал по опыту, что в разведке всегда наиболее трудно и опасно установление новых контактов. Томаля уже с первых минут вызвал у него доверие, но Клос все-таки соблюдал осторожность.– Речь идет о том, чтобы захватить мост на реке Рэга в момент начала наступления и удержать его до прихода наших войск, – объяснил Томаля. – Мы не должны допустить, чтобы немцы уничтожили его.– Кто будет выполнять задание? – спросил Клос.Томаля некоторое время молчал.– Послезавтра в четыре утра на поляне на западной окраине леса Вейперта высадится группа наших парашютистов. Я проведу их через лес к Форбургу. Атакуем Охрану моста именно в тот момент, когда начнется наступление наших войск.Клос вскочил со стула, быстро заходил по комнате. Через лес Вейперта! Это же безумие! В лесу немецкий гренадерский полк!– Операцию необходимо отменить! – крикнул Клос. – И немедленно изменить план!Томаля смотрел на него с удивлением, не понимая, в чем дело.– Что случилось? – спросил он Клоса.– А то, что через лес Вейперта не проскользнет и мышь.– Лес был чист. Об этом я сам лично сообщил командованию наших войск, – возразил Томаля.– Да, но только до сегодняшнего дня, – уточнил Клос.Рюмка в руке Томали заметно задрожала.– Я уже не могу ничего сделать, чтобы приостановить операцию, – с горечью сказал Томаля. – Связист, который был сброшен с радиостанцией месяц назад, находится в Добжице, но я не знаю где.– Как это не знаешь? Ты не имеешь связи? – с удивлением спросил Клос.– Только через нашего человека в Добжице. Его имя Вейс. Он навещал меня один раз в неделю. Но теперь все дороги перекрыты немцами, и нет никакого сообщения…– Необходимо сейчас же кого-то послать к этому Вейсу. Ты знаешь, где его можно найти? – с тревогой в голосе спросил Клос.– Да, я знаю его адрес. – Клос понимал, что Томаля не должен говорить ему об этом, но ситуация была исключительно серьезная. – Баутзенштрассе, двадцать восемь.– Необходимо немедленно кого-то послать. Это всего лишь около двадцати двух километров, – повторил Клос.Томаля молчал. И только сейчас Клос заметил, что у его далеко не молодого собеседника, уставший вид: под глазами синие круги, губы сухие. «Держится из последних сил», – подумал Клос.– Каких и сколько людей ты имеешь в своем распоряжении? – спросил его Клос.– Новых, – ответил Томаля. – Только новых. Когда-то здесь жило немало поляков, – заговорил он быстро. – Целая улица – Добжицкая, это были настоящие поляки. Но они не дождались. Я, видимо, тоже не дождусь.– Что это за люди? – повторил Клос.– Польская девушка Янка, работавшая у соседей, которые уже давно сбежали. Мой внук Эрвин, ему шестнадцать лет. Еще двое польских парней, вывезенных сюда на работы, но я не смогу так быстро их разыскать.– Понятно. – Клос прошелся по комнате. Остановился перед групповой фотографией, висящей над комодом.– Местная польская колония, – тихо проговорил Томаля. – Из тех, кто на фотографии, остался здесь только я. Может быть, кто-то из них и выживет там, в аду концентрационного лагеря…– Ты должен послать Янку и своего внука, – посоветовал он Томале, – другого выхода я не вижу. Пусть они пробираются в Добжице двумя разными дорогами. Хоть один из них должен дойти. И обязательно сегодня. Вейс еще, успеет передать по рации наше донесение.– Эрвину только шестнадцать… – прошептал Томаля. – И Янке не больше…– Понимаю, понимаю. Но ты сделаешь так, как я сказал, – настойчиво повторил Клос. – И помни, что, если мы вовремя не сообщим о гренадерах, наши парашютисты погибнут в лесу Вейперта, а немцы успеют взорвать мост.– Их сейчас позвать? – спросил Томаля.– Нет, немного позже. Они не должны меня видеть, – ответил Клос.– А как мы узнаем, что наше донесение передано и операция отменена?– Два раза ежедневно в 7:30 и в 20:00 на волне пятнадцать мегагерц наши передают девять тактов полонеза ас-дур Шопена. Если будет исполняться полонез, то операция состоится. Если нет – операция отменяется, – пояснил Клос.– Ну а если наша группа не сумеет предотвратить взрыв моста, что тогда?– Об этом мы еще должны подумать, – ответил Клос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14