Взамен этого Клос получал свободный доступ в помещение, где размещалась станция слежения Тича, что позволяло ему обеспечивать безопасность своей радиостанции.– Посоветуй, Ганс, что я должен делать, чтобы у меня не забирали сотрудников? – спрашивал Тич плачущим голосом, приканчивая уже третью порцию баранины. – Сегодня я снова вынужден был передать четырех своих парней в распоряжение гестапо. Этот Нейман ужасный человек, а наш шеф Осецки все время уступает штандартенфюреру Лютцке, как будто бы он его лакей.– Зачем Нейману твои люди? – спросил без особого интереса Клос.– Дьявол его знает! – фыркнул лейтенант. – Замышляет какую-то грандиозную акцию. Его интересуют абоненты электростанции и газового завода, он хочет устроить нечто вроде тотальной проверки.Мутным взглядом лейтенант смотрел на официантку, убиравшую со стола тарелки. Клосу показалось, что Тич раздумывает, не заказать ли ему еще чего-нибудь. И, как бы угадывая мысли Клоса, лейтенант заказал пиво.– Знаешь, Ганс, – сказал он, сдувая пену с поданной ему кружки, – меня чертовски раздражают эти полицейские, которые только и умеют, что задерживать мелких злодеев и альфонсов. Напялили черные мундиры и корчат из себя асов разведки.– Ты прав, – проговорил Клос, думая над тем, что это за акция, которую затевает кривоногий хауптштурмфюрер.Клос не мог недооценивать Неймана и его агентов, он слишком хорошо знал этих людей – исполнительных, терпеливых, упрямых. Понимал, что именно такие бывают самыми опасными противниками. 7 Голос Лютцке по телефону не предвещал ничего хорошего.– Иду, господин штандартенфюрер, – ответил Нейман.В этот раз он не воспользовался лифтом, так как не спешил предстать перед бесцветными рыбьими глазами своего шефа. По центральной лестнице два эсэсовца волокли вниз избитую в кровь девушку. Видимо, какая-то важная птичка, если ее так допрашивали наверху. Обычно допросы проводились в подвале здания бывшего польского министерства просвещения и вероисповедания. Девушка судорожно вцепилась в перила лестницы. Один из эсэсовцев начал выламывать ей пальцы. Нейман с отвращением отвернулся. «Используют свои любимые методы, – подумал он с сарказмом. – Но из этой девушки они не вытянут больше ничего».Если бы это дело было поручено ему, он не стал бы ее арестовывать…Эта картина натолкнула его на мысль о проводимой им акции, о которой через минуту он доложит штандартенфюреру.Нейман недолюбливал своего шефа. Ему всегда казалось, что, если бы не подвижные руки штандартенфюрера, в которых он неустанно вращает какой-нибудь предмет, Лютцке напоминал бы своим видом гробовщика.Нейману все было ясно. Установлено, что с официанткой из ресторана «Клубный» связан некий Адам Прухналь, двадцати восьми лет, числившийся в картотеке польской довоенной полиции как судимый ранее за коммунистическую деятельность. Уже неделя как он находится под неустанным наблюдением. Одновременно тщательно проверяются все те, с кем он встречался во внеслужебное время.Нейман интуитивно чувствовал, что инкассатор газового завода Прухналь получает донесения на одной из квартир в своем районе. Этот район расположен в центре города и охватывает несколько прилегающих к нему улиц. По приблизительным подсчетам – это три с половиной тысячи квартир. Если бы удалось установить, в каком из этих домов Прухналь бывает четыре раза в месяц (донесения доставляются регулярно каждую неделю), дело было бы ясным… Лютцке, конечно, предложит арестовать этого инкассатора. На прошлой неделе Лютцке уже внушил Нейману эту мысль.– Поверьте мне, господин штандартенфюрер, – ответил тогда Нейман. – конечно, мы можем поймать в сеть плотвичку, но тогда ускользнет налим. Этот «J-23» действительно опасный агент. Нам удалось расшифровать текст его последнего донесения. Ему уже известно об успешной боевой операции подводной лодки «U-265», хотя в последней сводке нашей контрразведки об этом еще не упоминается. В донесении он передал информацию, что для оснащения немецких войск вводятся скорострельные пулеметы со специальным охлаждением, приспособленные для африканских условий, и пообещал сообщить более подробные боевые данные об этом оружии.– Не нужно меня убеждать, – раздраженно сказал Лютцке, – что агент «J-23» опасный противник. Мне это и так известно. Я не буду вмешиваться в то, как вы расставляете сети, но следует поспешить, ибо ваш налим снова улизнет.Нейман, использовав случай, упросил шефа разрешить ему взять людей из абвера, ибо акция, которую он намерен осуществить, не имеет себе равной с теми, что проводились раньше. Три с половиной тысячи квартиросъемщиков, не считая членов их семей и временных жильцов… Даже если исключить детей, остается около десяти тысяч человек. Необходимо было установить их личности, проверить документы, ибо среди них могли оказаться люди с фальшивыми паспортами, офицеры-резервисты, освобожденные из лагерей военнопленных, или люди, скрывающиеся от немецких властей. Довоенная прокоммунистическая деятельность Прухналя наводит на мысль, что агент «J-23» может быть связан с крайне левыми кругами подпольных организаций, а поэтому необходимо найти среди этих десяти тысяч человек таких, которые до войны были замешаны в коммунистической деятельности.Как Нейман и предполагал, секция, занимавшаяся изучением контактов и связей Адама Прухналя, не принесла ничего нового. Но инстинктивно Нейман чувствовал – вражеский агент связан с одной из тех трех с половиной тысяч квартир. На основании тщательной проверки счетов за электроэнергию и газ гестапо старалось установить, действительно ли инкассатор приходил в одну из этих квартир чаще, чем раз в месяц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17