Мое руководство уполномочило меня сделать это, чтобы вы были в курсе дела. Судя по сведениям, которые я получил от в высшей степени авторитетного лица, новая террористическая сила находится в латентном состоянии. А теперь слушайте и постарайтесь не смеяться. Тайфун молчит, когда идет другой тайфун.Петрович захохотал и ударил рукой по столу. Он посмотрел на Хуана, рассчитывая увидеть такую же реакцию. Однако полковник Хуан был серьезен.– Как вы сказали? Тайфун молчит? – тихо спросил Хуан.Андерсон кивнул, не в силах сдержать улыбку. Но Хуан по-прежнему не улыбался. Он не улыбнулся даже тогда, когда были отработаны последние технические детали и коллеги обменялись рукопожатиями, поздравив друг друга с удачным завершением работы и договорившись встретиться через два дня с утвержденными формулировками антитеррористического пакта.Хуан оставался мрачен даже в самолете, на котором летел в Канаду, где должен был встретиться с одним из руководителей своей страны. Он размышлял о том, стоит ли рисковать карьерой, рассказывая своему руководству легенды, иными словами, прибегать к старинному орудию китайских императоров, с помощью которого они держали народ в страхе.Хуан вглядывался в безоблачное голубое небо.«Тайфун молчит, когда идет другой тайфун», – повторил он про себя. Он помнил эти слова. Прекрасно помнил. В Корее была деревня, откуда вышли величайшие убийцы. Этих убийц, ассасинов, нанимали императоры, чтобы сохранить армию. Это старая китайская традиция – нанимать кого-нибудь, кто будет сражаться вместо тебя. Революция положила этому конец, теперь китайцы сами сражаются за себя.Но в древние времена императоры натравливали своих врагов друг на друга и нанимали воинов, которые сражались за них. И эти наемники знали, что существует сила, которая уничтожит их, если они не будут служить преданно.Как называлась эта деревня? Она находилась в дружественной Китаю части Кореи. Синанджу? Да, именно так. Синанджу. Убийцы Синанджу. Самые великие из них именовались Мастерами Синанджу, и этот титул принадлежал им пожизненно.Однажды Хуан был в музее, расположенном в самом сердце Запретного Города, в Пекине. Там под стеклом хранился семифутовый меч, который, если верить легенде, принадлежал Мастеру Синанджу. Не так давно по Пекину пронесся слух, будто один из Мастеров спас жизнь премьеру с помощью этого самого меча.Впервые Хуан услышал о Синанджу от своего деда, когда был еще маленьким мальчиком. Он спросил, что будет, если один убийца из рода Синанджу поднимет оружие на другого. И дед сказал: «Тайфун молчит, когда идет другой тайфун».Маленький Хуан подумал, а потом спросил, что будет, если другой тайфун не станет молчать?– Тогда держись подальше от мертвых животных, ибо ни один из смертных не избежит гибели, – ответил дедушка.Когда же Хуан заявил ему, что не понял ответа, дедушка сказал:– Так гласит предание.Конечно, дед Хуана бил угнетателем крестьян и врагом народа, заинтересованным в распространении этих реакционных мифов.Но сегодня все реакционные мифы развенчаны. Родился новый Китай, и полковник Хуан был его частицей. Он и останется его частицей. Он не станет повторять эту глупую реакционную сказку высокопоставленному лицу, с которым ему предстоит встретиться в Канаде.Но, глядя в голубое небо, полковник Хуан с удивлением подумал, сколько таинственного остается за пределами маленькой красной книжечки изречений Председателя Мао. Глава двенадцатая – Вы только посмотрите, что здесь творится! Только посмотрите!Рыжеволосая девушка в серой майке с изображением Микки Мауса готова была разрыдаться. Римо огляделся. Все было перевернуто вверх дном. По столу и кровати были разбросаны вырванные из книг страницы и растерзанные обложки.– Что произошло? – спросил Римо.– Все это дело рук Джоан! – в сердцах воскликнула девушка. – Она явилась сюда, такая важная и надутая, и заявила, видите ли, что вступает в свою чертову революционную армию и оставляет эту чертову школу, и велела мне убираться на фиг. Я вышла, а когда вернулась, увидела весь этот бедлам, а сама она куда-то намылилась.– Куда она уехала? – спросил Римо.– Она сказала, что порвала эти свинские книги, чтобы они не отравляли умы другим своей фашистской ложью, – кипела рыжеволосая, не обращая внимания на Римо. Она стояла на полу посередине комнаты, топая ногой, как рассерженный ребенок; всякий раз при этом ее груди подпрыгивали.– Куда же все-таки она поехала?– Если бы это были только ее книги, еще куда ни шло, но там были и мои. Теперь мне придется за них платить. Гадина.– Действительно, гадина, – согласился Римо.– Грязная сука.– Действительно, грязная сука, – согласился Римо.– Она сказала, что собирается в Нью-Йорк.– Ах, значит, грязная сука поехала в Нью-Йорк, – сказал Римо. – А куда именно, не знаешь?– Не знаю и знать не хочу. Посмотрите, во что она превратила комнату. Я буду рада, если у нее лопнет башка от зубной боли.– Я помогу тебе навести порядок, – сказал Римо.– Поможете? Это было бы очень мило с вашей стороны. Не хотите ли позабавиться в постельке? У меня есть отличные краски для тела.– Нет, спасибо. Не могу позволить себе это до свадьбы, – сказал Римо, сгребая в охапку бумаги и заталкивая их в пластиковое мусорное ведро в углу комнаты.– Вы женитесь на мне? – спросила она.– Не сегодня, – сказал он. – Сегодня мне надо постричься. А я-то думал, что вы, девушки, не придаете значения браку. Долой семью! Даешь нулевой прирост населения! И прочее в этом роде.– Послушайте, что за песни? Что значит «вы, девушки»? Для вас женщина – всего лишь название пола. Это неверно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43