В кошельке лежала значительная сумма денег. Днем я решил еще раз наведаться в поместье. Видите ли, ваша честь, дело в том… я пребывал в растерянности… относительно некоторых обстоятельств. Доктор Бреннан сообщил мне, что, по его мнению, смерть наступила в районе двадцати трех часов тридцати минут. Я никак не мог понять, что делала ее светлость одна у озера на протяжении пяти с лишним часов. И еще кое-что странное. Я не мог себе представить, как можно случайно упасть в озеро. Там нет обрыва, напротив, берег очень пологий, и чтобы оказаться в воде, надо в нее войти. Именно во время повторного осмотра местности я нашел пустую бутылку из-под виски, заброшенную в кусты. Тогда я начал размышлять, сэр. Я спросил себя, действительно ли тут несчастный случай, как все считали. И чем больше я думал, тем больше склонялся к мысли, что имею дело с самоубийством, если не с убийством. – Сержант Макнамара кивнул в подтверждение собственных слов. – Да, должен признать, я начал допускать, что ее светлость стала жертвой преступления.
– И кого же вы считаете преступником, сержант Макнамара? – Коронер с еще более мрачным видом внимательно смотрел на полицейского.
– Неизвестное лицо, ваша честь. Бродягу, цыгана, возможно, какого-нибудь беспутного чужака, которого леди Дунвейл спугнула в том пустынном, безлюдном месте. На месте трагедии не оказалось никаких признаков борьбы – ни примятых кустов, никаких следов на траве около озера, вроде тех, которые остаются, когда, например, по земле тащат тело. Нет, ничего подобного. Малолитражка аккуратно припаркована, и, как я уже говорил, сумочка лежала внутри на сиденье. – Макнамара потер свой большой красный нос. – Я вовсе не предполагаю, будто лорд Дунвейл имеет какое-то отношение к смерти своей супруги. Показания мисс О'Доннелл о том, что в момент гибели потерпевшей он находился у себя в библиотеке, полностью снимают с его светлости все подозрения. – Макнамара бросил в сторону Энтони осторожный взгляд, словно желая оправдаться в его глазах. – Но тем не менее остается вопрос о тех пяти или шести часах. Что делала на озере ее светлость на протяжении такого долгого времени, остается для меня большой загадкой.
После некоторого раздумья коронер протянул:
– Но, сержант Макнамара, леди Дунвейл в тот вечер ведь могла покинуть Клонлуглин, поехать в Уотерфорд и вернуться в поместье позже, возможно, в надежде все-таки переговорить с мужем.
– О да, вы абсолютно правы. Но она никуда не уезжала. Не думайте, я навел справки в деревне, и ни одна живая душа не видела ее в течение тех таинственных пяти часов. А ведь по пути в Уотерфорд она не могла бы миновать деревню.
Дэзи, сидевшая тихо как мышка, едва осмеливалась дышать. В волнении она посмотрела на Джона Кроуфорда. Он ободряюще улыбнулся в ответ. Но Дэзи почувствовала, что он обеспокоен ничуть не меньше ее. «Черт бы побрал этого Макнамару», – подумала она.
– Спасибо, сержант. – Коронер кивком отпустил его и вызвал следующего свидетеля, деревенского доктора Патрика Бреннана.
Показания доктора Бреннана оказались краткими:
– Я осмотрел тело усопшей поздним утром в воскресенье, после телефонного звонка сержанта Макнамары и доставки указанного тела в мой кабинет. Я сразу отметил, что трупное окоченение распространилось на все тело. Время смерти я определил в районе от двадцати трех тридцати до полуночи.
– Имелись ли на теле умершей какие-нибудь отметины или следы борьбы? – спросил коронер.
– Только диагональная ссадина на левой щеке, которую могло вызвать столкновение с бревном, упомянутым мистером Ламоном.
Коронер поблагодарил доктора и вызвал патологоанатома из Корка, доктора Стефена Кенмарра.
Дэзи едва сидела на краешке стула, не отводя взгляда от патологоанатома. И она, и все остальные члены семьи отлично понимали: его показания станут решающими. Ей казалось, что она чувствовала, как волнение обоих Дунвейлов и Джима словно туманом обволакивает ее. В зале суда вновь воцарилась гробовая тишина, такая звенящая, что Дэзи услышала стук своего сердца.
Доктор Стефен Кенмарр свидетельствовал столь же четко и исчерпывающе, как Бриджит О'Доннелл. Он сразу перешел к сути дела:
– Я склонен согласиться с теорией доктора Бреннана относительно происхождения ссадины на левой щеке покойной. Она могла образоваться в результате столкновения с находившимся в озере предметом, когда умершая попала в воду. Скорее всего таковым объектом является вышеупомянутое бревно. На левой щеке леди Дунвейл обнаружена гематома, то есть темный след от удара сине-красного цвета. По цвету я установил, что гематома недавнего происхождения. На черепе и голове я не обнаружил никаких травм, равно как и на теле – ни следов борьбы, ни признаков того, что покойная подверглась нападению или была убита прежде, чем попасть в воду. После внешнего осмотра я произвел вскрытие. – Кенмарр сделал паузу и заглянул в свои записи. – Мне удалось выявить содержание большого количества алкоголя и барбитуратов в крови умершей. В легких – много воды. Следовательно, я пришел к заключению, что ее смерть последовала от длительного нахождения в воде и проникновения воды в легкие. Смерть наступила примерно в двадцать три часа сорок пять минут.
– Благодарю, доктор Кенмарр, – сказал коронер. Он нацепил очки и углубился в лежавшие перед ним бумаги. Через несколько минут он откинулся на спинку стула и обратился к присяжным:
– Выслушанные нами сегодня показания отчетливо рисуют грустную картину несчастной женщины, пребывавшей в состоянии стресса, чей обычно уравновешенный характер сильно изменился из-за острой депрессии, вызванной неудачей в семейной жизни и невозможностью иметь детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104