Мол, будет убит при попытке к бегству. Но я старался гнать от себя подобные мысли. У меня был единственный шанс, и нужно было попытаться его использовать.
Тот воскресный день я буду помнить всю жизнь. Утро было солнечным и тихим. В тюрьме было спокойно, никого не вызывали к следователям и адвокатам, громко играла музыка – в последнее время почему-то стали транслировать музыку, вероятно, для того, чтобы затруднить перекрикивание между зэками. Все было спокойно.
Утром ко мне, как обычно, постучали, открылась кормушка, и мне протянули завтрак, от которого я отказался, так как практически никогда не употреблял тюремную еду. Я посмотрел в маленькое окошко и увидел, что на улице теплая и солнечная погода, у меня даже сердце защемило при мысли, что я поздним вечером уже могу быть на свободе.
Сверху кто-то стучал кружкой. Я подумал: «Это, наверное, стучит мне Якутенок». Между мной и вором в законе Якутенком, камера которого находилась надо мной, в последнее время установились достаточно хорошие отношения. Мы постоянно обменивались «малявами», где вели разные разговоры «за жизнь». Но в последние дни «малявы», которые приходили от Якутенка, были наполнены какой-то странной идеей, что жизнь не вечна, что мы все равно все будем в земле. Не знаю, почему он писал мне такое. Может быть, он уже знал, что мне вынесен приговор, и как-то по-своему хотел меня успокоить.
Но неожиданно пришла «малява». Я ее внимательно прочел: «Сашок, браток, когда к тебе придет адвокат, закажи еще что-нибудь для меня, чтобы мне передали почитать. Книги кончились. А ты, кстати, что читаешь? Отпиши мне, братишка!» Внизу была приписка: «Напиши, если вечером есть что-то по ящику интересного». Я написал ему короткий ответ и тут же отослал его по веревочке обратно.
Я посмотрел на часы. До начала дежурства Сергея оставалось еще немного времени. Я включил телевизор, стал смотреть. Шла какая-то передача, даже не помню какая – «Клуб путешественников», что ли. Мне захотелось на улицу. Мысль о том, что, возможно, скоро я буду на свободе, не давала мне покоя. Я задергался, начал ходить по камере. Улучив момент, когда я был около кормушки, через которую было слышно, что по коридору никто не ходит, я быстро подошел к холодильнику и проверил, все ли на месте. Шнур и другие приспособления, заранее принесенные мне, лежали наготове.
Времени до начала дежурства Сергея оставалось не более часа. Примерно в девять часов должен быть первый сеанс радиосвязи, который будут проводить со мной люди из организации Петровича, заранее подъехавшие к тюрьме и наблюдающие за обстановкой. Но время шло необыкновенно медленно.
Вскоре стали стучать из соседней камеры. Там с группой грабителей и вымогателей сидел доходяга Мишка. С ним у меня тоже сложились достаточно теплые отношения, от которых, правда, в последнее время я стал уставать, потому что он все время лез со своими просьбами, начиная от мелочовки и кончая тем, что стал даже просить, чтобы я посоветовал ему адвоката. Я уговорил своего адвоката взять защиту этого Мишки, который тут же стал доставать его различными просьбами.
Я взял кружку и поднес к стене, чтобы послушать его сообщение. Это был наш местный телефон, по которому мы переговаривались. Он в очередной раз спрашивал меня, нет ли у меня немножко кофейку – у них кончился кофе. Я повернул кружку другой стороной и ответил, что есть, готовь контейнер, сейчас зашлю. После этого я взял коробок спичек, тонкую бумажку, скатал что-то типа сигаретки, отсыпал ему туда кофе и стал ждать, когда эта веревочка придет ко мне в камеру. Вскоре это произошло.
Когда я отправил «контейнер», мне в голову неожиданно пришла мысль: как же так получилось, что в спецкорпусе, где содержатся особо опасные преступники, ни с того ни с сего в камере с грабителями и убийцами, которым грозят большие сроки, мог оказаться Мишка – наркоман, угонщик машин, которому могут дать не более трех лет? Зачем он там оказался и случайно ли это? И вообще, почему он лезет ко мне со своей дружбой?
Наверное, произошел какой-то психологический надлом накануне побега, и я уже стал подозревать даже собственную тень. Но опять с помощью своих специально разработанных аутотренинговых упражнений я стал отгонять эти мысли. Я взял журнал и стал рассматривать его. За последнее время у меня скопилось много журналов по автомобилям, по путешествиям. С обложек на меня смотрели полуобнаженные красавицы в купальниках. Я вспомнил Наталью, и у меня возникло желание. Но я взял себя в руки – надо сидеть и ждать. До побега осталось совсем немножко.
Началось дежурство Сергея. Он обычно приходит ко мне минут через 30—40 после начала. Я стал смотреть на часы. Прошел уже час, а Сергея все не было. Полтора часа – Сергея нет. В голову стали лезть разные мысли: а вдруг его раскрыли, а вдруг он испугался и не пришел, а вдруг явился с повинной, а вдруг в конце концов… Нет, не надо об этом думать. Надо чем-то отвлечься.
Я опять включил телевизор. Передавали какой-то концерт. И тут я услышал знакомые шаги. Двери соседней камеры открылись – видимо, кого-то выводили на прогулку. Через тридцать минут должна подойти моя очередь. И точно, через полчаса открылся засов, и Сергей грозно закричал:
– Заключенный, на прогулку!
– Да, конечно, гражданин начальник, – ответил я ему.
Дверь открылась, я вышел. Внимательно посмотрел на Сергея.
Слава богу, он был совершенно трезв, но лицо его было взволнованным. Видимо, он тоже боялся. Я посмотрел внимательно на его одежду, пытаясь понять и вычислить его намерения. Одет он был обычно – в традиционную форму службы внутренних войск:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18