Здесь были унылые кафельные стены, здесь был ржавый конвейер, двигающийся с раздирающим уши скрипом. Здесь было двое палачей с деревянными дубинками, к рабочей поверхности которых прилипла окровавленная рыжая шерсть. Дубинки ровно и механически опускались на головы четвероногих соратников Алексея. Псы умирали, кто с воплем, кто беззвучно – замершие изогнутые туши уходили в машину по производству костной муки.
Место было настолько полно боли и ужаса, что Красноцветов вновь завыл, и не прекращал орать, когда его вытряхивали на ленту конвейера, выл, продвигаясь к месту казни, видел, как отразился в глаза старой овчарки перед ним взмах дубинки. И лишь когда орудие казни вознеслось над ним самим, устало прикрыл глаза…
Кажется, после этого сознание его все же помутилось. Очнувшись в коридоре, он не стал сидеть и ждать чего, а вскочил и побежал, выкрикивая несвязные проклятья, плача и смеясь. Он заскакивал в двери, бился лбом о стальную поверхность, запинался о ступени и падал, вновь поднимался. Он побывал в десятке квартир, он видел всякое, но мозг уже ничего не воспринимал. Лапы заплетались, шерсть застыла дыбом, а по морде расползался безумный оскал.
Именно поэтому, когда очередная дверь, открывшись, явила не следующий эпизод безумного дог-шоу, а захламленную комнату со встрепанным человеком, на лице которого отразилось безмерное удивление, Алексей Сергеевич Красноцветов сделал единственное, на что ему хватило тогда разумения.
Он громко, истерично залаял.

Тест на кретинизм.

– Значит это здесь… – сказал Александр Ткачев, заглядывая в заполненный дверями провал. Вместе с многометровой ямой они смотрелись как самый лучший на свете портал в никуда.
– Здесь, Саша, – устало сказал Алексей Красноцветов, – не поверишь, я как увидел, так чуть с ума не сошел. Прямо тут.
Сам то он на взгляд Александра выглядел вполне нормально, хоть и несколько затравленно. Но перед глазами сетевика все еще стояла безобразная сцена, когда этот самый представительный, немолодой дядька бежит к нему, пуская слюни, и визгливо лая. В тот момент чуть не пошатнулся рассудок самого Александра.
– Бывает, – сказал он, – мне и самому несладко пришлось. Как я проснулся, да увидел во что моя комната превратилась… Вы очень вовремя пришли, Алексей Сергеевич. Я уже начал подумывать, что кроме меня никого не осталось. А это… Кроме того пришлось бы ломать очередную систему, а меня тошнит от оптоволокна.
– Твое волокно, по крайней мере, не лает, – сказал Красноцветов, мрачно.
– Оно хуже, – ответствовал Ткачев, флегматично, и погрузился в тяжкие думы. Провал стал как бы точкой, в цепи странных и крайне неприятных случаев. В сущности именно в провал ухнула вся его старая жизнь, а вместо нее началось нечто совершенно новое и на жизнь не слишком похожее.
Сосед сверху по фамилии Красноцветов, напротив, похоже, прибывал в эйфории. Он выглядел очень потасканным и Александру даже не хотелось думать о том, через что ему пришлось пройти. Собачьего лая, к которому прислушивался Алексей Сергеевич, Ткачев не слышал.
– А собаки вас больше не беспокоят? – спросил сетевик, участливо.
– После того как встретил тебя – нет, – сказал Красноцветов, – и это дает мне некоторую надежду.
Череда опытов с дверьми закончилась с четверть часа назад. Двери нижних этажей никуда не вели, не обращая внимания на то, кто в них заходит. Можно было бы попробовать зайти одновременно в обе двери, но последствия такого эксперимента могли быть катастрофическими. В двери же ведущие к собакам лезть тоже не решились – Красноцветов содрогался от одного воспоминания, а Ткачев решил, что у него хватает и собственных проблем.
Они оба хотели выбраться наружу. Стены давили, и пусть вдвоем эта тяжесть была легче – совсем она не исчезала. Тем более, что Александру все время казалось, что он слышит гудение бегущей по спрятанным в бетоне проводам информации. Воспоминания об этом у него остались чрезвычайно неприятными, и отбивающие всякое желание иметь дело с чем ни будь сложнее микрокалькулятора.
– Так что же нам делать то, Саня? – спрашивал Красноцветов, пытливо заглядывая в глаза, – мы что, так и останемся здесь? Так и сгнием на этой лестничной клетке?
– Не сгнием, – хмуро ответил Ткачев, – говорите, вам рекламный листок пришел?
– Да, – сказал Красноцветов и указал в провал, – а теперь он там. Вместе с кормом.
– А что придет мне? – вопросил сетевик, запуская руку в прорезь собственного ящика.
Глянцевый листок был и здесь. Едва развернув его, Александр тут же сморщился от отвращения. Фон листовки был стилизован под зеленоватую системную плату, на которой ярко синим шрифтом parsek было написано:
"Что есть счастье? Я спрашиваю еще раз – что для вас есть счастье, стадо человечье?
Что ответите вы? Я слышу? Что? Счастье – это сочетание любви, труда и созидания?
Счастье – это посаженный дом, выращенное дерево и построенный сын?
НЕТ! Я скажу вам, что такое счастье! Истинное цифровое счастье для свободной паствы!
Откройте свои уши, откройте свой разум, вдохните полной грудью электронный ветер!
Счастье – говорю я вам – это мощный компьютер седьмого поколения и стакан водки…"
Александр резким движением смял брошюру и отправил ее следом за посланием Красноцветова. Потом обернулся к соседу и произнес:
– Мой друг Кусака, которого никогда не существовало, не колеблясь прыгнул бы в этот провал. Только для того, чтобы проверить есть ли у него дно. Вы ведь не пробовали спуститься вниз?
– У меня нет крыльев, – сказал Красноцветов, – и я боюсь высоты –Мы можем попробовать менее экстремальные способы, – со вздохом произнес Ткачев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197