тогда Черепанов с истерическим воплем обращается к собранию и подчеркивает отношение большевиков к левым эсерам. Тут произошло нечто хаотическое: крик, шум, кто за то, чтобы арестовать, кто против, и в результате мне задержать не удалось; в свою очередь я предложил красноармейцам исполнять приказания и распоряжения только лиц, ответственных перед Советским правительством, – в лице военных комиссаров, командиров полков, ротных, взводных; после моего выступления у собрания настроение начало падать, попытки Черепанова опять говорить встречены криками: «Долой, довольно!» Что касается поведения командного состава, хотя он был на месте в казармах, но влияния на красноармейцев не имел и не проявлял активности ни за, ни против. В полку 1 марта никакого командного состава в этот момент не было в казармах; солдаты отдельными группами по 5, 10 человек выбегали с винтовками из казарм; в это время разнесся слух, что в штабе Попова раздаются консервы, и публика заинтересовалась консервами, стала сновать взад и вперед из казарм, туда и обратно. К вышеизложенному имею добавить, что все то, что произошло, не носило организованный сознательный характер, так как в вышеуказанных частях, включая сюда и отряд Попова, членов партии левых эсеров среди красноармейцев нет. На мой взгляд, в данном случае сыграли роль два следующих фактора: первый – это грязная демагогическая агитация, подействовавшая на лучшую часть красноармейцев, и второе – это элемент, который почуял нечто вроде погромчика, хотя всего-то их не более 100 человек было участников. В 1-м часу ночи я был в комиссариате, получал телефонограммы из центра, делал распоряжения, а в 2 часа ночи приходят матросы с ордером от Попова отобрать у меня оружие (маузер); я, конечно, не подчинился, оружие не выдал, тогда они пришли вторично с приказанием привести меня в штаб, где я находился до 2-х часов дня 7 июля; что в моем отсутствии происходило – сказать ничего не могу.
19/VI-18 года
Военный комиссар Городского района
Сергей Шоричев
В ВЫБОРНЫЕ КОМИТЕТЫ 2 ГО И 3-ГО ЛАТЫШСКИХ ПОЛКОВ [Рукопись]. [Письмо ЦК ПЛСР]
Центральный Комитет партии левых социалистов-революционеров категорически заявляет, что ни к какому захвату власти он не стремится, а произвел убийство Мирбаха в целях прекратить в дальнейшем завоевание трудовой России германским капиталом. Партия коммунистов-большевиков будет играть в руку контрреволюции, если будет направлять против защищающих советский строй и Центральный Комитет партии левых с.-р. частей советских войск свои обманутые части, направленные для отомщения за Мирбаха.
Печать партии левых
социалистов-революционеров
интернационалистов
Центральный Комитет партии лев. с.-р.
ПРОТОКОЛ 7 ИЮЛЯ 1918 ГОДА, ПОКАЗАНИЯ АЛЕКСАНДРА ВАСИЛЬЕВИЧА ТЕРЕНТЬЕВА
«Я – А. Терентьев, начальник боевого отряда левых эсеров, организовавшегося в Петрограде штабом левых эсеров, состоявшего из Колсу, Пушинского, Трубицына и других лиц, которых я не знаю.
В дружине я не знаю количество людей, а у нас в отряде 45 человек в составе левых эсеров и беспартийных, социальное положение которых не совсем известно. Организованы мы для борьбы с чехословаками. Прибыли сегодня в бЅ часов утра из Петрограда. На самом фронте чехословаков я не был, а был в Ярославле 20 июня и за ним. В Ярославле был на съезде Советов. Ездил от Петроградского комитета по агитационным работам по деревням и заехал на съезд, где активно не выступал. Оттуда уехал в Петроград 25 июня, где получил отряд в свое командование. В партии социалистов-революционеров состою с 1913 года, но после раскола перешел в левые эсеры. Прямо с вокзала мы направились в Центральный Комитет партии и, проходя по Рождественскому бульвару, были задержаны встретившимся отрядом человек в 100 с пулеметом. На предложение отряда разоружиться я ответил: пойдемте выяснить в Совет. В Совете мне сказали, что происходят столкновения между левыми эсерами и коммунистами. О трениях, возникших теперь, ничего не знал. 1-го или 2-го мы готовились к отъезду на чехословацкий фронт, но за отсутствием людей и директив должны были ехать через Москву. На Николаевском вокзале нас никто не опрашивал и не задерживал. В Совете я был обыскан двумя лицами и сдал находившиеся при мне две пачки патронов. Каким образом очутилась в комнате, где я находился и 9 других арестованных, бомба на столе, я не знаю. Я отрицаю принадлежность бомбы мне. Из Петрограда выехал 5 июля пассажирским поездом. Разрешение от коменданта имел. Письменного документа у меня нет. Все имели билеты 3-го класса. При аресте к команде меня не допустили. Телеграмму от Центрального Комитета не получал. В Москву ехали без вызова Центрального Комитета».
Показание Петровского, члена партии коммунистов, № 283: «Я его обыскал и нашел 2 пачки патронов. Больше, по моему мнению, не оказалось. При обыске рукава не осматривал?» Резолюция: «Изолировать».
Верно: С. (подпись неразборчива).
В ЧРЕЗВЫЧАЙНУЮ СЛЕДСТВЕННУЮ КОМИССИЮ тов. СТУЧКЕ
От тов. коммуниста Леонида Петровича
Наумана
З А Я В Л Е Н И Е
6 июля т. г. я, в 7 часов заступив на дежурство, увидел, что в районе 3-го Мясницкого комиссариата часов в 8 вечера стали бродить какие-то вооруженные с ног до головы люди; тогда я вышел из помещения и узнал, что это красноармейцы и матросы отряда Попова; когда я стал их спрашивать, по какому случаю это делается, то они ответили: «Потом увидите». Через несколько времени к нам в комиссариат явились два матроса (фамилии не знаю) и заявили, что они присланы из отряда Попова для получения от нас делегации милиционеров в их штаб;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144