— Гурт был большим? — поинтересовался Флинт.— Около тысячи голов.— А старший гуртовщик?..— Даллас Фентон, — ответил Люк.Флинт покачал головой:— Черт побери! Даллас Фентон — лучший гуртовщик в Техасе. Резвее любого бычка.— Так вот Бен Уорд сказал, что в Абилине объявился некий Маккой, который ударил по рукам с железнодорожниками и скупает всю техасскую говядину, как только скот оказывается в городе. В шестьдесят седьмом на Север перегнали только тридцать пять тысяч голов, в прошлом году уже семьдесят, а в этом ожидают до трехсот!— И сколько у Бара Кея было верховых? — поинтересовался Клив.— Десять погонщиков, не считая самого Фентона и стряпухи.— А сколько голов у тебя, Люк?— Думаю, после клеймения будет около четырехсот.На этот раз Клив присвистнул:— Четыре сотни голов!— Теперь понимаешь, в чем разница продавать их здесь или там? Шестнадцать сотен долларов и шестнадцать тысяч — это совсем не одно и то же.— Откуда, черт подери, у тебя четыреста голов? — Изумленное выражение не сходило с лица Клива. — В прошлом году я привел тебе двести.— Я считаю с телятами, — ухарски улыбнулся Люк. — Твой бык даром времени не терял. На северных пастбищах у меня около трехсот клейменых коров. И я уверен, около сотни разгуливает по полям.— Думаешь, они твои? — хмыкнул Флинт. — Я слышал, что кража скота в здешних краях по-прежнему запрещена.— Конечно, есть и приблудшие, — признался Люк. — Надо будет отделить их от стада. Но мы имеем полное право ставить клеймо «Трипл-М», если обнаруживаем на наших пастбищах корову или теленка.— Но как ты узнаешь, имеет ли силу старое клеймо перед тем, как присваивать корову? — заинтересовалась Хани.— По последнему изданию каталога. Если в нем нет какого-нибудь клейма, значит, оно не зарегистрировано — можно смело его перечеркивать и ставить свое.— А как это делается, папа? — подал голос маленький Джош.— Очень просто, сынок. Поверх старого клейма наносится крест, а рядом выжигается свое.— Ух ты! — Глаза мальчика широко раскрылись. — Но корове же больно!— Когда предполагаешь тронуться, старшой?Люк повернулся к Флинту:— Думаю, в середине июня. Месяц понадобится, чтобы собрать стадо и разобраться с клеймами.— А сколько времени займет перегон?Люк развернул карту.— Вот путеводитель. Раздает «Канзас-Пасифик». Это железная дорога, которая отправляет скот на восток. В нем обозначен путь.Братья склонились над столом, и Люк повел пальцем по бумаге.— Если следовать по Ред-Ривер на восток, дней через десять можно выйти к станции Ред-Ривер. Сами знаете, лучшей, чем там, переправы не найдешь.— Да, твердый песок и все удобства, — ухмыльнулся Флинт.— А оттуда около двух месяцев до Абилина. — Люк выпрямился и с надеждой посмотрел на братьев.— Четыре месяца туда и обратно, и дорога сносная, — заметил Клив. — По мне, звучит недурно.— Но переправ хватает, — признался Люк. Он снова склонился над столом и показал на карту: — За Ред-Ривер Уичито, Канейдиан, Симаррон, Арканзас и потом уж Канзас.— И нас трое на четыре сотни голов скота, — скривился Клив. — Беру свои слова обратно. Нетрудной дороги ждать не приходится.Люк сложил карту:— Конечно, не мешало бы побольше людей. Но всех погонщиков разобрали крупные фермы.— Я могу поехать, — послышался голос Гарнет.До сих пор она молчала и только прислушивалась, понимая, что Маккензи обсуждают свое семейное дело, в которое ей лучше не соваться. Гарнет сочувствовала обеим спорящим сторонам: Люк надеялся на перегон, потому что от него зависела судьба «Тринл-М», а Клив и Флинт не могли не сознавать, что троим мужчинам дорога не под силу.Изумленные братья подняли головы и не сводили с женщины глаз.— Я могу поехать, — повторила Гарнет. — Скот я никогда не гоняла, но в седле неплохо держусь и умею обращаться с ружьем.— А я могу управлять походной кухней, — вставила Хани. — Помнишь, Люк, как я правила фургоном по дороге из Миссури в Калифорнию?— А мы с Амиго будем маме помогать, — радостно воскликнул Джош. — Я умею делать песочное печенье. — Женщина с ласковой улыбкой обняла мальчика за плечи.От Гарнет не ускользнуло, как братья обменялись многозначительными взглядами.— Никаких женщин и никаких детей! — объявил Флинт.— Ну, знаешь ли! Это мы еще посмотрим! — возмутилась Хани.— Я согласен с Флинтом, дорогая, — перебил ее Клив. — А Гарнет, я уверен, не откажется с тобой пожить, пока мы будем в отъезде. Поживете, Гарнет?— Нечего мне указывать, Клив Маккензи, — вспыхнула Хани. — Я тебе не шлюха из салуна, с какими ты привык общаться. Они для таких речей только и годятся.— Ну-ну, сестричка, не кипятись, — попытался успокоить ее Клив.Флинт молча подмигнул брату.— Мы всего лишь заботимся о твоем же благе, крошка.Хани взорвалась:— Я тебя предупреждала, чтобы ты не называл меня этим дурацким прозвищем?Флинт подавил смешок и почесал в затылке:— Что-то не припоминаю. А ты, братишка?— Мне кажется, она предпочитает крошке малышку.Хани подбоченилась и приняла воинственный вид:— Вы оба хуже мальчишек. Вот погодите, устрою я вам головомойку!— Что это такое, мама? — поднял голову Джош.— Скоро узнаешь, Джошуа Маккензи, если станешь вести себя, как дядья.Люк улыбнулся и потянул жену к себе на колени.— Остынь, соечка. — Он нежно обнял ее за талию и тихонько поцеловал. — Ты ведь знаешь, как им нравится, когда ты злишься.Руки Хани скользнули Люку за голову и легли на плечи. Она тревожно посмотрела мужу в глаза:— Знаю. Но скажи, ты меня здесь не бросишь?Люк вмиг посерьезнел и долго не отводил от жены взгляда. Потом торжественно произнес:— Нет, девочка, я тебя никогда не брошу, — и перевел на братьев глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99