Смуга стал набивать табаком трубку. Вильмовский первый прервал тягостное молчание:
- После беседы с сэром Янгхазбендом в Лех, который расспрашивал нас о русских паспортах, я подумал, что ты намерен отправиться на территорию, принадлежащую России. Мои опасения подтвердились; это, конечно, сумасшествие, Ян. Граница между Индией и Россией превосходно охраняется с обеих сторон. Мы попадем, как мыши в мышеловку.
- Конечно, риск велик, хотя я постарался предугадать все опасности, угрожающие экспедиции, - возразил Смуга. - Я даже предпринял некоторые шаги. Они должны облегчить осуществление этого действительно безумного путешествия. Английские власти в Индии относятся к экспедиции доброжелательно.
- Они это делают бескорыстно? - спросил Вильмовский.
- Англичане ничего не делают даром, - ответил Смуга. - Их очень интересует все, что происходит на русском Памире и в китайском Туркестане. Поэтому они согласились облегчить переход из Индии на Памир при условии, что нам будет сопутствовать их человек. Пандит Давасарман согласился добровольно стать этим человеком и... я мог принять это условие.
- Если говорить правду, общество английского разведчика только усугубляет и без того огромную опасность, - сказал Вильмовский.
- Это зависит лишь от состава экспедиции. Все участники должны появиться за границами Индии переодетыми. И если все будут держать язык за зубами, опасность не будет слишком велика. Движение на извечных путях паломников столь значительно, что пройти незамеченными тут нетрудно. А там, где нет дорог, несколько хорошо вооруженных, уверенных в своих силах людей могут ничего не бояться. У Пандита Давасармана есть свои люди во многих местах Средней Азии. Он взял на себя роль проводника экспедиции.
- И нам надо будет ехать через горы? - спросил боцман.
- Да, и притом еще через какие!
Боцман опечалился и тяжело вздохнул.
- Твое предложение, Ян, - полнейшее сумасбродство, - спокойно сказал Вильмовский.
- Не возражаю, но что стоит вся наша жизнь без таких сумасбродств? Мне совсем не нужно золото, однако я должен сдержать слово, данное брату. А кроме того, разве все исследователи этих территорий не были столь же безумны, как я? Во время экспедиции мы, возможно, очутимся в местах, где даже не ступала нога белого человека. Это меня особенно привлекает, и я готов пойти на самый большой риск.
Взволнованный Томек не спускал глаз со Смуги. Он встал и обратился к отцу.
- Конечно, экспедиция чрезвычайно опасна. И ты, папа, и боцман не можете принять в ней участия, но мне русские власти ничего не сделают. Я выехал из Польши вполне легально. Ты, папа, на меня не обижайся, но я иду с дядей Смугой. Ведь я всегда мечтал участвовать в такой великолепной экспедиции!
Вильмовский задумался. Потом посмотрел сыну прямо в глаза.
- Я не могу тебе запретить, Томек. На твоем месте я поступил бы так же.
Обрадованный молодой человек бросился на шею отца, обнимал его и целовал. Боцман снова приложился к рюмке рома.
- Горы, и притом высокие. Ну, да черт с ними! Вероятно, придется кое-кого смазать по башке? Я тоже иду с вами! Когда же мы отправляемся? - спросил он и весело засмеялся.
- Значит, осталось только установить срок, когда мы отправимся в путь, - отозвался Вильмовский.
- Как, папа, ты и в самом деле пойдешь с нами в эту сумасбродную экспедицию? - воскликнул удивленный Томек.
- Если не считать Пандита Давасармана, я буду единственным разумным человеком во всей вашей экспедиции. Думаю, что именно в этом качестве я пригожусь вам, - ответил Вильмовский с серьезным выражением на лице. - Когда мы отправляемся, Ян?
- Завтра на рассвете, если вы не очень устали, - ответил Смуга.
- Значит, завтра, - согласился Вильмовский.
- Разрешите мне поднять тост за успех сумасбродной экспедиции! - воскликнул боцман, наполняя рюмки ромом.
XIV
Разбойничье гнездо
Участники "сумасбродной экспедиции" больше трех недель шли из Кими в Гилгит, самый северный английский форт, господствующий над всеми перевалами в горах Гиндукуш.
Описать все пережитые нашими путешественниками трудности и опасности, которые встречались им в пути, почти невозможно.
Сначала они ехали по дороге, по которой прибыли из Сринагара в Лех. Миновав оазис Каргил, расположенный приблизительно в половине пути, они повернули к северу, на дорогу, ведущую в Гилгит.
В записной книжке Томека появились названия новых местностей: перевал Чорбат, селение Гома Хану, города Чорбат, Лункха, Капалу и Скарду, перевал Баннок и снова города: Астор и Гилгит.
Весь участок этой дороги путешественники разделили на тридцать два изнурительных и опасных дневных перехода; надо было пройти свыше пятисот километров.
Один лишь вид с седловины перевала Чорбат наполнил мужественное сердце боцмана Новицкого тревогой. За горными ледниками, сползающими длинными языками в долины, а вверху переходящими в покрытые трещинами и засыпанные лавинами ледовые поля, высились каменные громады высоких гор. На севере грозно вздымался хребет Каракорум с мощной вершиной К-2, высота которой уступает только высочайшей вершине земного шара - Маунт Эверест в Гималаях. Горы Каракорум являются естественным барьером между Балтистаном и Китайским Туркестаном. За перевалом Чорбат, в селении Гома Хану, кончались земли буддистов. Дальше простирался магометанский Балтистан, со всех сторон окруженный Гималаями, хребтами Гиндукуш, Каракорум и Тибетским нагорьем.
Снежный и морозный Чорбат был, казалось, местом зарождения всех злобных ветров мира. Поэтому путешественники почувствовали себя значительно лучше лишь после того, как спустились с почти арктического перевала в мягкую по климату долину реки Шайок, покрытую субтропической зеленью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98