Первое время я не знал, чем заняться, и просто слонялся по городу, тратя отпускные.
Предпочитал гулять в светлое время суток и только по тем маршрутам, в безопасности которых более или менее уверен.
А ночью мне снились странные сны. Они приходили почти каждую ночь. Любой другой бы на моем месте назвал бы их кошмарами. Я же чувствовал, что это не просто сны, но сны-воспоминания. Воспоминания о событиях, в которых я лично не принимал, не мог принимать никакого участия. Мне снились античные города, непроходимые болотистые леса, средневековые замки. Снилось прошлое. А после пробуждения сохранялось устойчивое чувство, что это мое прошлое.
Я подозреваю, что вместе с укусом оборотня кроме проклятия переходит еще какая-то память. Память прошлых поколений вервольфов, которые жили до меня. Так что Ванго, подаривший мне проклятие, подарил и эти сны...

ГЛАВА II

Наша красота – подлая судьба,
Нас ещё погубит навсегда...
«Агата Кристи».


Отец Иридий, настоятель церкви в местечке Борэ, уже лег спать, отужинав, в своем маленьком домике рядом с церквушкой, когда в дверь постучали. По-старчески шаркая сандалиями, Иридий подошел к двери и отворил.
– Доброй ночи, господин, – поклонился невысокий худощавый юноша с копной рыжих волос на голове. – Вы извините ради Бога, что так поздно, просто мне негде переночевать, и я подумал...
– Я понял тебя, сын мой, – поклонился в ответ Иридий. – Пожалуйста, заходи. Я с удовольствием накормлю тебя и позволю провести ночь в моем доме.
– О, вы так добры, господин! – улыбнулся юноша, входя в дом.
– Прошу, называйте меня отец Иридий. Мне так, знаете ли, привычнее.
– Выходит, вы настоятель церкви, которая стоит рядом с этим домом? Мне вдвойне приятно, что я удостоился чести переночевать в доме святого отца!
Иридий, замахав руками, чуть смутился и попросил молодого человека пройти в трапезную. Затем он достал из одного кувшина несколько кукурузных лепешек, а из другого – крынку козьего молока.
– Чем богаты, как говорится, тем и рады, – извиняющимся голосом прокомментировал он. – Мяса в моем рационе не имеется.
– Да что вы, почтенный! – настала очередь юноши смущаться. – Я бесконечно благодарен и за то, что вы уже сделали для меня. Да храни вас Господь!
Наблюдая, как юноша ест, Иридий спросил:
– Позвольте узнать, как вас зовут, молодой человек.
– Мое имя Герман. Я родился во Фракии, но судьба занесла меня в окрестности Рима.
Иридий закивал, словно соглашаясь со словами гостя. Старик заметил, что Герман бессознательно пытается ненароком не показать нечто, находящееся на левом предплечье и сокрытое рукавом. Совершенно случайно, однако, старик заметил, что это было клеймо с надписью «Гивон», и сказал об этом юноше.
– Злые люди нарекли меня этим именем, дабы отлучить от Господа, – вмиг посуровел Герман. – Скорее всего, у них это получилось.
– Не говори так, молодой человек, – затряс седой головой Иридий. – Ни одна тварь Божья не способна отлучить другую от Всевышнего!
– Ваши слова Богу бы в руки, – вздохнул Герман. – Эти твари могут...
Когда поздний ужин был завершен, Иридий постелил гостю прямо в трапезной. На следующий день рано утром Герман попрощался с настоятелем, сердечно его поблагодарил за еду и ночлег, и, взмахнув напоследок рукой, пошел прочь по пыльной дороге.
Весь день отец Иридий провел в церкви, и не было ничего необычного. Однако вечером, когда зашло солнце, прискакал всадник и сообщил, что настоятель прихода в соседнем городке внезапно помер. Его необходимо было отпеть по всем правилам христианства, и ближайший священник жил именно в Борэ. Им оказался Иридий.
Погоревав и помолившись за упокоение души своего старого друга, отца Ламиуса, покойного настоятеля прихода Гуатэ, Иридий лег спать, чтобы на следующее утро отправиться в путь.
Ночью разразилась гроза. К рассвету она переросла в моросящий дождь, конца которому не предвиделось. Иридий позаимствовал у одного из прихожан колесницу и поехал в Гуатэ. Покрыв примерно треть пути и углубившись в густой лес, святой отец заметил лежащее в кустах человеческое тело. Подъехав поближе, он узнал в бедняге давешнего гостя Германа. Юноша лежал навзничь абсолютно голый, а в боку его зияла страшная рана. Иридий, причитая и крестясь, подбежал к Герману и определил, что тот еще жив, хотя едва дышит. Не раздумывая, святой отец взгромоздил обмякшее тело юноши на колесницу и поспешил немедленно вернуться в Борэ.
По прибытии он первым делом отвез раненого к лекарю, а после того как лекарь сделал все возможное для спасения жизни юноши, перевез Германа в свой дом.
К вечеру лицо юноши порозовело, а рана перестала кровоточить. Иридий, разбудив беднягу, напоил его горячим настоем целебных трав, которые дал лекарь.
– Я бесконечно благодарен вам, о святой отец! – расплакался Герман, когда силы говорить вернулись к нему. – Каждый день я буду благодарить Господа, что на земле есть такие добрые люди, как вы.
– Лучше благодарите Господа за то, что он оставил вам жизнь, – посоветовал старик, – мои заслуги здесь ничтожны.
Через пару часов юноша, казалось, вполне окреп. Он смог сесть и утолил голод предложенной настоятелем пищей. А Иридий поинтересовался:
– Скажите, Герман, что произошло в лесу? Почему вы оказались без одежды и кто вас так сильно ранил? Неужели в окрестностях объявились разбойники?
– Это долгая история, но можете быть уверены, что я поступал во имя Господа, – уклонился юноша от прямого ответа.
Больше ничего не спрашивая, святой отец пожелал молодому человеку спокойного сна и сам отправился почивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110