Хайес приказал остальным садиться на лошадей, повторив, что сегодня вечером у каждого будет шанс, а сам получит удовольствие первым. Они двинулись вперед легким галопом, все больше удаляясь от каравана фургонов, но не слишком быстро, чтобы Скиннер и его двое спутников могли их догнать.
Джесси лихорадочно молилась, чтобы Джо-сая нашел ее до наступления темноты. Иначе ей придется проверить, насколько быстро она сама сможет стать убийцей. Вспомнился вопрос, который задал ей тогда Джосая, - убьет ли она человека, если от этого будет зависеть ее жизнь. В тот момент она ответила утвердительно, не понимая еще, с какими переживаниями это связано. Теперь Джесси знала, как себя при этом чувствуешь. Наверное, слишком поспешно и жестоко она осудила Джосаю, назвав его убийцей. Ведь сейчас сама собиралась стать им. Чтобы не падать духом, Джесси разжигала в себе гнев, все-таки лучше, чем страх.
Они отъехали совсем недалеко, когда раздавшиеся на холмах позади них отзвуки выстрелов заставили всадников резко остановиться. В руках у них появились ружья, а лошади повернулись на звук выстрелов еще до того, как Джесси поняла, в чем дело. Так же напряженно, как остальные, она ждала с замиранием сердца, что последует дальше. Долго ждать не пришлось.
Из-за гребня холма показался одинокий всадник, его лошадь неслась стрелой, покрывая расстояние в беспокойной бешеной скачке, и направлялась прямо к ним. У Джесси вспыхнула надежда на спасение, но сразу же поникла, когда заговорил Хайес.
- Не стреляйте пока что, парни. Это Скиннер. Но с ним нет Ромеро и Санчеса. Будьте настороже - он от кого-то спасается.
Никто не произнес ни слова, пока Скиннер не приблизился. Джесси заметила, что он все время оглядывается назад, как будто кто-то его преследует, но как ни пыталась, никого не смогла рассмотреть вдали. Позади Скиннера не вздымалась пыль из-под копыт, там не было других всадников. Джесси почувствовала себя обреченной.
Подъехав к Хайесу, Скиннер резко натянул поводья. Его мокрые от пота волосы, взмыленная лошадь - все говорило о паническом бегстве. Срывающимся голосом он извещал Хайеса, делая паузы между короткими фразами, чтобы хоть немного отдышаться; большой кадык прыгал вверх-вниз при каждом вдохе:
- Проклятый Колтрейн… сидел в засаде… подстрелил Ромеро и Санчеса… до того, как я выстрелил… может быть, я ухлопал его… трудно сказать… он смотался за деревья… может, там еще. Думает, мы вернемся прикончить его.
- Черт бы его побрал! - выпалил Хайес. - И почему я не прибил паскуду на месте, как узнал, кто он такой. Васкес не дал бы себя околпачить.
- Что собираешься делать, босс? Вернемся покончить с ним? - спросил Скиннер. Он открыл фляжку и сделал несколько поспешных глотков, не сводя глаз с главаря.
- Ну поостынь, дай подумать. Пока не видно, чтоб он сюда ехал. Может, ты его и пришил, Скиннер. А может - и нет. Больше я не хочу терять людей в этой засаде. Пока девчонка здесь, Колтрейн будет переть за нами и не откроет рта, так что наши планы не спутает. Надо ехать вперед и быстро провернуть дельце. Мы можем двух зайцев убить: провернуть гешефт и с Колтрейном покончить, - не сходя с места одним махом.
- Точно, хорошая идея, босс. Колтрейн будет плестись медленно, думая, что мы где-нибудь подстроили ему ловушку. А нам хватит времени на дела еще до того, как он доберется до фермы Стюартов. Тогда у нас будут ружья, девчонка и сам Колтрейн. Ха-ха, это мне нравится! - Скиннер завинтил фляжку и подвесил ее к седлу, грязной рукой вытер рот. - Поехали за ружьями!
Бандиты пришпорили лошадей, хохоча и радуясь своей сообразительности. Джесси была ошеломлена. Голова у нее шла кругом не столько от жары и жажды, сколько от услышанного. Упоминание о ее доме-ферме Стюарта - обрушилось на нее, как удар молнии. Когда они там окажутся, все и произойдет. Она прикинула, что добраться туда можно не раньше, чем к завтрашнему утру.
Пока продолжалась мучительная гонка, Джесси изводила себя вопросами, на которые не находила ответа. Из разговоров Хайеса и Скиннера она установила неясную пока зависимость: ее схватили и оставили в живых только потому, что она дорога Колтрейну, который ради ее спасения рискует жизнью. Что же она для него значила? Джесси удивлялась снова и снова. И, главное, кто такой Колтрейн для этих головорезов?
И где Джосая? Ищет ли он ее? А солдаты - разве они не пустились по следам бандитов? Ей пришла в голову мысль, что, насколько она знает Берту, та, очнувшись от удара по голове, не успокоится и поднимет тревогу. При мысли об этом Джесси содрогнулась. Бедная Берта! Она такая добрая и ни в чем не повинная, за что же ей страдать. Все это было так нехорошо. «Боже, пусть Берта останется жива, - молилась Джесси, закрыв глаза. - И, пожалуйста, пусть Джосая приедет за мной. Боже, Боже! Молю тебя». Джесси еще крепче зажмурилась, пытаясь вызвать в памяти образ Джосаи. И он появился - но не в том виде, как ей хотелось бы.
С дерзкими голубыми глазами, жесткой складкой губ, приближающихся к ее рту, с загорелым мускулистым торсом предстал перед внутренним взором, и Джесси была потрясена этим видением, желала поскорее прогнать от себя и этого человека, и томление во всем теле, возникающее при мысли о нем. Кстати, почему ее так тянет к нему? Ведь он-то к ней равнодушен. Иначе прогнал бы Хайеса, как дикого зверя, - хотя почему как? - подобно этому самому Колтрейну. Джесси продолжала мучить себя воображаемыми картинами, как Джосая находит ее мертвой, радуется, что она умерла, снимает с руки и выбрасывает золотое обручальное кольцо, а потом скачет прочь, нимало не заботясь о том, почему так случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90