Хотя экзамены в школе закончились всего неделю назад, ребята быстро заняли в комнате все места, так что маме пришлось открыть еще и другие комнаты. Она разделила учеников на группы и переходила из комнаты в комнату, проверяя задания, отвечая на вопросы, давая упражнения для повторения. Все занимались долго и усердно, никто не ворчал. Мне с мальчиками тоже волей-неволей пришлось заниматься, так что мы расселись кто где вместе с остальными. Но как только мама распустила учеников, мы кинулись искать папу и мистера Моррисона. Пересекли задний двор и выбежали через садовую калитку на тропинку, отделявшую хлопковое поле от сада. А оттуда на выгон. На краю выгона стояла старая хижина, где спал мистер Моррисон, позади нее был загон для быка. Папу и мистера Моррисона мы там и нашли.
– Не подходите слишком близко к ограде, – предупредил нас папа.
А мистер Моррисон сделал чуть заметный знак рукой в сторону трехгодовалого Динамита, мрачно уставившегося на нас.
– Как вы думаете, сколько он сейчас весит?
– О, наверное, что-то около тысячи фунтов, – предположила я.
Мистер Моррисон согласился. И заметил папе:
– Но если продадите его сейчас, полной цены не получите.
Я так и впилась в папу глазами.
– Папа, неужели ты собираешься продать Динамита?
Папа потянул меня за косичку.
– Что-то придется продать, голубка.
– Лучше все ж подождать, – продолжал мистер Моррисон. – Он себя окупит. От него хорошая порода пойдет, вы бы могли такое стадо получить! Племенное.
Папа посмотрел в задумчивости на быка, но ничего не сказал. Заметив, какое угрюмое у папы сделалось выражение лица, мистер Моррисон добавил:
– Да вы и сами все это знаете…
– Стейси! Стейси! Т-т-твой папа т-т-там?
Стейси махнул Дюбе, стоявшему посреди заднего двора.
– Здесь!
Но Дюбе, вместо того чтобы подойти к нам, исчез в направлении подъездной дороги.
– Что ему нужно? – спросила я.
– Сам не знаю, – сказал Стейси.
Тут Дюбе показался снова, и притом с двумя мужчинами. Один из них был белый.
– Папа, к нам идет белый.
Такое известие заставило папу и мистера Моррисона выжидающе обернуться, не сводя глаз с приближающихся людей, шедших через сад.
– М-м-мистер Логан, – обратился к папе Дюбе, – эт-т-ти джентльмены сказали, что х-х-хотят видеть вас. Я в-в-в-встретил их на дороге и п-п-подумал, лучше п-п-при-вести их сюда.
– Меня зовут Моррис Уилер, – представился белый, протягивая папе руку. – А со мной Джон Мозес.
Джон Мозес тоже пожал руку папе, потом мистеру Моррисону.
– Л. Т. Моррисон, – представился мистер Моррисон.
Мистер Уилер улыбнулся:
– Так я и подумал. Уже наслышан про вас. – Он тоже пожал руку мистеру Моррисону и, взглянув на папу, сказал: – Вы не возражаете, если я сразу объясню наш приход? Наверное, вы все слышали про Союз сельскохозяйственных рабочих?
Прежде чем ответить, папа внимательно посмотрел на Морриса Уилера.
– Кое-какие слухи доходили.
Так вот, я один из его организаторов. Приехал из Арканзаса. Был окружным сборщиком налогов, когда организовали Администрацию по регулированию сельского хозяйства – АРС. Но, честно, никакого отношения к тому, что сделали, не имею. Не сгонял арендаторов и испольщиков с их земель. Не клал себе в карман деньги, которые полагались им, как делали иные плантаторы. Вот Джон Мозес, он был испольщиком. Потерял даже то малое, что имел, потому что не получил обещанные государством деньги. Его землевладелец не придерживался мнения, что должен отдать их ему. Идти им было некуда. Жена и двое младших не выдержали жизни без крыши над головой. Они заболели воспалением легких и умерли. Таковы успехи Администрации по регулированию сельского хозяйства.
Джон Мозес с остановившимся взглядом кивнул в подтверждение этих слов.
– Куда бы я ни пришел, всюду видел, как тяжело живут. Иногда и меня за это бранили, – продолжал мистер Уилер. – Раза два даже побили, но винить я их не мог. Людям тяжело смотреть, как перепахивают их хлопок, уже созревший для уборки, и в результате еще ничего за это не получить. Вот потому-то я и еще кое-кто решили: надо что-то делать. И прошлым летом организовали Союз сельскохозяйственных рабочих. Мы собираемся охватить им весь Юг. Есть и другие союзы. Большинство из них хотят объединить арендаторов и испольщиков и потребовать изменений к лучшему в правительственной системе оплаты. – Он оглянулся на Дюбе, стоявшего рядом с Джоном Мозесом. – Ты сказал, что ты поденный рабочий, да?
– Да, сэр.
– Сколько ты получаешь в день?
– Две больших монеты.
– Значит, пятьдесят центов. И это за работу с восхода до заката, – с возмущением заметил мистер Уилер и покачал головой. – А какой здесь самый большой заработок?
– С-с-семьдесят пять центов.
Мистер Уилер снова обратился к папе.
– Мы-то с вами знаем, что это вопиющая несправедливость. Наш союз собирается заставить их повысить оплату. – Он встретился с папой глазами. – Но мы нуждаемся для этого в вашей помощи.
Папа внимательно, изучающе посмотрел на него.
– Судя по тому, что вы сказали, ваш союз стоит за арендаторов и испольщиков?
Мистер Уилер кивнул:
– И за поденных рабочих тоже.
– Ну, тогда я не совсем понимаю, почему вы пришли именно ко мне. Мне кажется, вы знаете, кто я, знаете, что моя семья владеет землей.
Мистер Уилер обернулся на Джона Мозеса, и они обменялись понимающей улыбкой.
– Все так. Честно говоря, мы пришли к вам потому, что, побывав в ваших местах, мы то и дело слышали ваше имя… Узнали про бойкот.
Я перехватила вспыхнувший взгляд Стейси и продолжала слушать мистера Уилера.
– Мы слышали, как вы с женой организовали бойкот против магазина Уоллесов за то, что эти Уоллесы обмазали дегтем и подожгли двух цветных возле Смеллингс Крика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100