Эксферд усмехнулся.
– А больше у него ничего не выросло? – давясь смехом, спросил он.
– Да ну тебя…
– Так прямо вот и выросли? – Барон Фарлед также не спешил верить легкомысленному виконту, обожавшему шутки и розыгрыши.
– Да! – Уже порядком разозлившись, ответил Рихарт. – Вот так вот прямо вот и выросли!
– А ты сам у него хоть раз был? – Все еще смеясь, поинтересовался Эксферд.
– Был.
– И? Купил что-нибудь?
– Тоже… зелье одно, в общем… – Неохотно сказал Рихарт.
– Ну, и как? – стал допытываться граф Эксферд.
– Девять раз за ночь, – многозначительно ответил виконт.
Эксферд хмыкнул, но промолчал.
– Что девять раз за ночь? – Не понял барон Фарлед.
Эксферд снова захохотал, рассмеялся и Рихарт, и эта реакция, равно как и насмешливый взгляд, которым наградил его виконт, лучше всяких слов дали Фарледу понять, что произошло девять раз за ночь.
– Девять раз? – Изумился Фарлед. – То есть, вы хотите сказать… девять раз за ночь? Не то, чтобы я сомневался, но…
– Пойдемте, барон, – вставая, перебил его граф Эксферд. – Посмотрим на волшебника, умеющего делать такие удивительные зелья.
– Я дам вам провожатого, – кивнул Рихарт.

После того, как граф и барон уехали, Рихарт отыскал Элизу. К его удивлению, эта крестьяночка снова отказала ему – и куда более решительно, чем вчера. К его неотразимому (как он сам полагал) обаянию она оказалась совершенно равнодушна.
Рихарт Руадье был не столько разозлен, сколько удивлен ее отчаянным сопротивлением. Он не раз – правда, осадой, длившейся значительно большее время – брал бастионы, о которых ходила молва, как о неприступных, но что вообразила о себе эта крестьяночка, еще вчера копавшаяся в курином помете? Разве она умеет отказывать?! Достаточно уже и того, что он захотел ее здесь и сейчас, а рядом нет ее благородного графа, в тень которого она могла бы спрятаться!
Элиза ничего о себе не вообразила. Однако воспитывалась она в менее развращенной среде, и если и допускала мысль о плотской любви, не освященной узами брака (чтобы по этому поводу ни говорили ее родители, свято убежденные, что этим можно заниматься только после свадьбы, только ночью и только в полной темноте) то иметь двух или более любовников – нет уж, извините! Она не какая-нибудь там гулящая девка.
Кроме того, она ведь и в самом деле уже почти полюбила графа. Все остальные мужчины стали ей глубоко безразличны – либо откровенно отвратительны. После того, как Рихарт насильно вырвал у нее поцелуй, он полностью и бесповоротно (как ей тогда казалось) перешел во вторую категорию.
Вы полагаете, что он не остановился на этом? Вы полагаете, что после первого насильного поцелуя, он, как и положено всякому отъявленному злодею, обесчестил девушку и всячески над ней надругался, гнусно при этом хохоча?
Нет, нет, нет… Рихарт не обесчестил Элизу. Насилие над женщиной не привлекало его. Он коротко рассмеялся (как и положено отъявленному злодею), и, не разжимая рук, спросил:
– Хранишь верность своему графу, крестьяночка?
Элиза ничего не ответила. Элиза отвернулась и отклонилась назад, стараясь быть как можно дальше от человека, который в одночасье стал ей глубоко ненавистен. Она думала о том, что будет делать, если Рихарт все-таки попытается взять ее силой. Она уже успела испытать силу его рук, стальным обручем обхвативших ее талию: она знала, что не сможет вырваться. Что она скажет графу Эксферду потом? Захочет ли он смотреть на нее после этого? Или у них, людей благородного происхождения, так принято – время от времени обмениваться своими женщинами?..
– Ладно, иди уж, крестьяночка, – хмыкнул Рихарт, разжимая руки. – Трясешься, как пойманный зайчонок… Иди к своему графу. Когда Эксферд тебя выгонит, приезжай сюда, на мой остров… Я подожду.
И с этими словами он вышел, а Элиза бросилась в свою комнату. Ее трясло от ужаса и отвращения.

Когда Эксферд вернулся со своей прогулки, она ничего не рассказала ему. Он радостно делился с ней своими впечатлениями о странном колдуне, которого они навестили с бароном, а Элиза, слушая своего возлюбленного и все более увлекаемая его рассказом, с каждой минутой все меньше думала о собственных неприятностях. Ну, пытался подкатить к ней этот Рихарт, ну и что же с того? В жизни каждой женщины бывают подобные неприятные моменты. Стоит ли из-за них переживать? Безусловно, не стоит.
Итак, слушая Эксферда, она забыла о виконте и о неприятном утреннем инциденте. Она тем скорее постаралась забыть об этом, что в злых обидных словах Рихарта (хотя и произнес он их вовсе не обидным тоном, а, напротив, любезным и почти доверительным), прозвучало кое-что, что сильно ее беспокоило, едва она начинала всерьез над этим задумываться.
«Когда Эксферд тебя выгонит…»
Но она отмахнулась от этих слов. Эксферд казался ей таким прекрасным, таким ласковым любовником… Он так любил ее…
В тот вечер за ужином она держалась так же, как и вчера – спокойно и уверенно, разве что на Рихарта по возможности старалась не смотреть.
На следующий день граф и Элиза отплыли обратно на остров Леншаль.

Идиллия продолжалась еще месяц. Граф еще два раза уезжал в гости, но не брал ее с собой – в первый раз она очень просила его, и не одну ночь проплакала в подушку, когда он отказался, во второй раз – не захотела сама. Она не очень хорошо чувствовала себя в последние дни: ее тошнило по утрам. К сожалению, рядом с ней не было опытной женщины, которая просто и доходчиво объяснила бы Элизе, что с ней происходит, а сама спрашивать об этом кого-нибудь – к примеру, тех же служанок – она не решалась. Она, и не без основания, полагала, что все слуги в этом замке ее ненавидят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14